Когда солдатам клиники удавалось одержать победу над одной из банд, то среди убитых иногда находили диски с записями, показывающими внутреннюю жизнь группировки. Вот бандиты обосновались в бывшей школе. С соседних домов и строек они натащили всякого барахла, переделав школу в укрепленную крепость со своим собственным арсеналом и запасом провизии. На крыше я заметил два или три установленных тяжелых пулемета. Вокруг периметра школы из сломанных парт, стульев, мешков с песком и цементом, кирпича, школьных досок и дверей были сооружены баррикады высотой метра два. Все окна школы бандиты полностью заколотили, оставив лишь узкие бойницы. На крыше и вокруг школы постоянно дежурили дозорные. В основном, как я понял по разговорам бандитов, эта банда состояла из бывших зеков, руководили которыми местные авторитеты. В основном они занимались тем, что отстреливали больных, мародерствовали, насиловали, грабили и пили, устраивая самые настоящие оргии. Для них они специально отлавливали больных женщин и делали с ними совершенно отвратительные вещи, которые мог выдумать только больной, озабоченный, похотливый разум. Вдоволь насытившись, они запирали их в подвале школы. Один из них, благообразный с виду сухонький старичок с плешивой головой, розоватым скуластым лицом и белоснежной бородкой, все время говорил о необходимости объединится наиболее крупным бандам, чтобы вычистить весь Питер от мелюзги и попытаться заново наладить цивилизованную жизнь в городе. Его разговор со своим помощником был запечатлен на видеокамеру одним из его подопечных. В нем он говорил, что собирается созвать всех главарей наиболее крупных и организованных группировок и устроить что-то вроде экстренного совещания, на котором он хотел предложить всем объединиться и постепенно своими силами организовать свой мировой порядок с помощью военного террора, воспользовавшись тем, что вокруг сейчас царит сплошная анархия и хаос. В итоге, конечно, он хотел стать единоличным гегемоном и потихоньку уничтожить остальных лидеров.

Снова не выдержав и не досмотрев фильм до конца, я в раздражении вырубил проигрыватель. Затем я встал и лег на кровать. Какой-то преступный авторитет вдруг заявляет, что хочет обладать мировым господством? Это уж точно смахивало на бред, но я все больше склонялся к тому, что все в действительности обстоит именно так. Все показанное выглядело слишком реалистично и почти не оставляло сомнений. Эта эпидемия творила с людьми, все что хотела. Да и как я могу судить, что бред, а что не бред, если сам ничего не помню из того, что было со мной до того, как я очнулся в клинике. Мне оставалось надеяться только на свой собственный здравый смысл. Изначально верить я не хотел верить потому, что все обстояло слишком ужасно, и мое сознание просто не хотело принять это, как сегодняшнюю обыденность. Из второго фильма я понял, что кроме эпидемии на улицах идут практически постоянные многочисленные войны и то тут, то там возникают разборки между бандитами, заканчивающиеся человеческими жертвами. Я вспомнил забавного весельчака 212-го и то, как он поцеловал ту девчонку, так смешно разозлившуюся этому невинному дружескому поцелую. Было видно, что она хочет заботиться о нем, как о собственном сыне, но 212 не понимает этого и держит себя с ней на равных. Да, здесь я в относительной безопасности. Девочка говорила, что Колыхаев хочет лишь сохранить человечество, но откуда она это знает? Все из тех же фильмов правды и со слов самого Колыхаева? Верить или не верить тому, что я увидел в этих фильмах. Но если все это заведомая ложь, то смысл тогда в самой клинике? Держать людей здесь, заставляя их день-деньской просиживать за компьютерами; в этом я не находил никакого смысла. Опять-таки; если все, что сказал Колыхаев, лишь ловкий обман, то куда на самом деле попадают люди, проторчавшие здесь пару лет?