– Хватит валяться в кровати, 639. Включайте компьютер и играйте в игры, смотрите кино, читайте книжки.

Я повертел головой в поисках его источника и увидел те самые черные коробочки вокруг ламп, оказавшиеся небольшими динамиками и скрытой миниатюрной видеокамерой.

– Доктор Колыхаев? – уточнил я, узнавая его властный голос.

– Да, 639, это я. Я просто хочу вам сказать, что ваша лечебная диета продлевается еще на один час, – хладнокровно произнес голос.

– Эй! – возмущенно воскликнул я и, вскочив с кровати, задрал голову и выпученными глазами уставился в камеру. – Вы что тут все с ума посходили что ли?! Решили меня голодом заморить и в свои камеры смотреть, как я подыхать буду! То-то у вас санитары выглядят, как ходячие шкафы. Кто-то из них сейчас только что получил двойной ужин. Я что, по-вашему, должен НЕПРЕРЫВНО сидеть за компьютером?

– Это было бы в идеале, – на полном серьезе ответил Колыхаев, – но, к сожалению, пациенты должны время от времени прерываться на еду и сон, но вы знаете, некоторые из них добились значительных успехов! Они тратят на еду в целом, вы не поверите, всего десять-пятнадцать минут, а на сон у них уходит по четыре-пять часов в сутки. Мы очень поощряем такое рвение и пациенты, достигшие таких успехов, выпускаются из клиники раньше намеченного срока и успешно проходят подготовку.

– И выглядят при этом тощими покойниками с бледными физиономиями, синевой под глазами и нарушенной психикой. Вы мне лучше скажите, для чего вам все это надо?

– Что? – не понял Колыхаев.

– Не притворяйтесь дурачком. Зачем вы насильно прививаете людям такую зависимость от компьютера, что скорее всего, при выходе из вашей клиники они уже жить без него не могут?

– Поймите же, – со вздохом произнес Колыхаев, – с помощью компьютера пациенты в нашей клинике приводят свой мозг в порядок, очищают его от вредных влияний вирусов эпидемии. Когда пациент выходит из клиники, он чист как младенец… но хватит болтать. Садитесь за компьютер и занимайтесь лучше делом, иначе я буду вынужден познакомить вас с нашими «шкафами» поближе. Вы сами просили сэкономить вам пару лет, а теперь на что-то жалуетесь. Мы тоже, кстати, не можем ждать, когда у пациента возникнет желание лечиться, поэтому вынуждены прибегнуть к строжайшим требованиям к вам.

– Ах ты… – я поискал глазами, чем бы таким запустить в динамик и, схватив стул и прыгнув на кровать, со всего размаху трахнул им о ближайшую колонку. Динамик, как и стул, от удара нисколько не пострадал, но, по крайне мере, я теперь понял, почему динамики встроены в потолок, а стулья полностью металлические. Я хрипло заорал в полном неистовстве:

– Камер с динамиками по всем палатам наставили и думаете все можно, да?

– Плюс шесть часов голодовки, – строго сказал голос из динамиков.

– Одержимый маньяк, – процедил я сквозь зубы, слезая с кровати, но так, чтобы Колыхаев не услышал.

Делать было нечего, и я сел за компьютер. Первым делом я отыскал фильм, который начал смотреть, и продолжил с прерванного места. После общего ознакомления, из которого я ничего нового не узнал, так как уже все услышал от Колыхаева, началась более подробная история. Кадры показали вечерние улицы городов, по которым шли обычные люди, по дорогам ездили машины. Широкий проспект, высокие дома и неоновая реклама, что переливалась и искрилась на каждом шагу, навели меня на мысль, что показывают какой-то крупный мегаполис. Здания с гладкими стенами и матовыми большими окнами, судя по названиям различных фирм на их стенах, большей частью предназначались для обслуживания населения и шли вдоль дороги, разделенной на четыре полосы. Крупным планом (снимали уже днем) показали смеющеюся девушку-азиатку, которой молодой парень рассказывал что-то смешное и держал ее за руку. Потом они, не разнимая рук, куда-то пошли, удаляясь от камеры. Затем улыбающегося негра, одетого в белый передник на легкую зеленую рубашку. Он передавал пожилому белому человеку в строгом деловом костюме завернутый в бумажку хот-дог. После, камера прошлась по витринам магазинов, выставляющих напоказ свой товар: одежду с зазывающими плакатами всех цветов, которые обещали скидки до пятидесяти процентов и гарантировали самое лучшее качество, телевизоры с огромными экранами и так далее. Между витрин на улице устроились красные автоматы кока-колы, чередующиеся с передвижными холодильниками с мороженым. Рядом с каждым таким холодильником стояла продавщица в синей униформе. Некоторые из них курили сигареты. Дальше, ярким летним солнечным днем, с высоты птичьего полета был показан огромный зеленый парк с множеством коричневых дорожек для прогулок и извилистых тропинок, по которым не спеша прогуливались маленькие фигурки людей. Также люди сидели и отдыхали на скамейках, любуясь природой. Промелькнули дискотеки, набитые танцующими людьми, в которых играла громкая музыка, мигали разноцветные лучи и пятна света. Учителя, объясняющие уроки ученикам в классах. Полицейские, патрулирующие улицы. Пожарные, тренирующиеся в макетах, что имитировали горящее здание. Солдаты, шагающие в строе и орущие какую-то песню. Офисы, наполненные суетливыми служащими. Симфонический оркестр, играющий что-то печальное в большой зале с яркими желтыми люстрами под потолком. Бесчисленные полки супермаркетов, на которых было все, что только можно было пожелать. Бар, в котором за столами, заставленными пузатыми кружками пива, сидели толстые люди и все как один жадно смотрели футбол. Продемонстрировали природу: спокойные широкие реки, что равномерно несли свои воды среди зарослей тропических пронзительно-зеленых роскошных джунглей; ревущие, пенящие, стремительно падающие вниз километровые водопады; коричнево-зеленые горы, вершины которых купались в облаках; бескрайние моря и бесконечные степи. Показали мировую фауну: бегущее по саване стадо тонконогих антилоп; семейство панд с неуклюжим медвежонком, пытающимся перевалиться через голову; двух красно-зеленых попугаев ара, сидящих на ветке и жутко нахохлившихся; летящий в сером небе далекий клин журавлей; амурского тигра, греющегося на солнышке и развалившегося на теплом камне; бегемота, пускающего пузыри среди тины, недовольно отфыркивающегося и дергавшего одним ухом. Затем быстро прокрутили разные картинки: шесть чудес света, из которых большая часть дошла до нас только в виде изображений; памятники, музеи, рисунки да Винчи, скелет тираннозавра, фотография Эйнштейна, цепочки ДНК, концерт битлов, дистанционный пульт управления, микросхемы, ядерный гриб и прочее и прочее. Я жадно просматривал все эти чередующиеся кадры, надеясь хоть что-то вспомнить, но память наотрез отказывалась работать.