Я вытерся и оделся. Вышел из ванны и ощутил приятный запах еды. Я сразу ощутил бурление в животе и понял, что был очень голоден. По запаху я не понял, что приготовила Аня, но аромат стоял очень насыщенный. Я зашел на кухню и увидел на столе жареную картошку с котлетами, салат из свежих овощей и кетчуп с майонезом. Да, вот об этом я и мечтал. Я сел за стол, подождал когда сядет хозяйка, хотя хотелось сразу накинуться на еду. Но я все же должен соблюдать хоть какие-то нормы приличия. Добавил кетчуп и майонез в картошку, люблю когда все в соусе. И стал жадно уплетать, но старался не спешить. Далее Аня налила чай и положила пирожки на стол. Я разломил пирожок, он был с яйцом. Хорошо, что не сладкий, не люблю такие пирожки. С чаем, я уплел шесть штук. Откинулся на стул и почувствовал тяжесть в животе. Знаете как бывает, когда голоден – то ешь чрезмерно и не можешь насытиться. А потом резко наступает пресыщение, и тебе сложно пошевелится и даже говорить. Меня сразу потянуло в сон. Аня это заметила или почувствовала.

– Может ты пойдешь приляжешь? А то выглядишь как перезрелый овощ, – саркастически спросила она.

– О, это было бы замечательно. Большое спасибо за вкусный обед.

– Всегда пожалуйста.

Я еще несколько секунд просидел без движений. Да я бы, наверно, и здесь остался спать, не сходя со стула. Но набрался сил и пошел в комнату. Диван уже был расстелен, на нем было свежее постельное белье белого цвета. Наверно, пока я мылся, Аня расстелила мне все. Я снял верхнюю одежду и погрузился в диван. Как же классно очутиться на мягком диване, помытым, сытым и на свежем постельном. Как хорошо, что я познакомился с Аней, наилучшего варианта, наверно, и не придумать было. Только я закрыл глаза и тут же погрузился в глубокий сон…

Сон, а может и не сон

Я стою на крыше, на краю. Все какое-то черно-белое, серое. На улице темно, барабанит дождь. Все дома как башни, как высокие прямоугольные башни. Архитектура линейная, как будто все дома стоят по строгим геометрическим правилам. Все они одинаковые, расстояния между ними одинаковые, все это тянется бесконечно. Только яркая луна нарушает это пространство. Я смотрю себе под ноги. Какая-то ленивая суета внизу, люди ходят как муравьи, но медленно. Ничего не могу рассмотреть, слишком высоко. Царит мертвая тишина, только дождь издает звуки. Стоп… Кажется я сзади слышу шаги, они доносятся все громче. Я поворачиваюсь. Посередине крыши дверь, кто-то поднимается сюда. Перед самой дверью шаги прекратились. Пауза, ощущение, что время замерло. Дверь потихоньку открывается… Лицо, маска…

– АААА! – я спотыкаюсь и падаю.

Время замедлилось, я очень медленно падаю вниз. Кто это был? Женщина, но лицо у нее было как у куклы. То ли это маска, то ли…

Я приземлился. Твердый мокрый асфальт. Глаза закрыты. Я их открыл. Какое-то дежавю. Как будто это уже было. Почему со мной ничего не произошло? Это сон? Да, наверно это сон. Но почему я не просыпаюсь? Во сне после падения всегда просыпаешься.

Я встал и отряхнулся. Где-то в ста метрах ходят люди. Дома все серые, кирпичные, высокие. Я ничего не могу рассмотреть четко, туман перед глазами. Вот недалеко стоит человек спиной ко мне. Я решил к нему подойти.

– Здравствуйте, – я положил ему руку на плечо.

Он никак не реагировал. У меня началось небольшое головокружение.

– Простите, – сказал я громко.

Он медленно повернулся. Ужас охватил меня. У него было такое же кукольное лицо, как и у той женщины на крыше. Я оказался в параличе, не мог не шевелиться, не говорить. Он смотрел на меня и молчал, никаких эмоций. Вдруг резкость зрению вернулась. Я посмотрел за ним. Все люди, которые ходили по улице были с кукольными лицами. И взрослые, и дети, и женщины. Барабанил дождь. Двигательные способности ко мне вернулись. Я убрал руку с его плеча, он продолжал на меня смотреть. Я начал идти вперед, его взгляд преследовал меня. Я чувствовал себя очень некомфортно, холодный пот покрыл все мое тело. Реальность вокруг была настоящая, не как во сне. Я все чувствовал как есть. Где же я нахожусь? Кто же я? Почему не просыпаюсь? Это сон? Эти люди с масками меня не замечали. Некоторые смотрели на меня, но потом отворачивались.