Главной характеристикой слов, входящих в первую группу, является возможность мысленно или в реальной жизни переместить эти предметы или положить их в ящик.

Вторая группа слов такой возможностью не обладает, как не имеет и аналога в качестве предмета в реальном мире. Разве я могу предъявить вам некий предметный образец при обсуждении значения таких слов, как, скажем, «соревнование», «тренировка», «любовь», «дружба», «образование», «дисциплина» и т.д.? Нет, конечно.

Что же тогда мы имеем в виду, когда произносим эти слова? Как мы узнаем, что к этому человеку у нас есть любовь, а к этому – нет?

Критерием наличия чувства любви, дружбы к человеку является появление у нас тенденций или желаний производить ради этого человека определенные действия: ухаживать за ним, видеть его, разговаривать с ним и т. п. Понятия «соревнование», «тренировка» мы можем пояснить тоже только через действия.

Вот и получается, что вторая группа существительных не только не имеет аналога в качестве предмета в реальном мире, но и никакого предмета не обозначает, а обозначает процедуру действий.

Процедура действий, определяемая для вас этими существительными, полностью зависит от вашего индивидуального опыта.

Скажите, пожалуйста, что такое, на ваш взгляд, тренировка?

Это отработка технико-тактических навыков или это репетиция будущего соревнования? А, может быть, вы вкладываете в это слово совсем другой опыт?

Но фокус заключается еще и в том, что предмет на самом деле статичен и неизменен, а процесс существует только до тех пор, пока существует его динамика.

Как только движение, действие, изменение прекращается, прекращает свое существование и то явление, которое называется этим существительным. Разве может быть тренировка статичной? Соревнование неизменным? Выигрыш постоянным?

Но когда мы обозначаем процесс, используя для этой цели существительное, возникает иллюзия неизменности, статичности этого явления. Тогда мы начинаем воспринимать проигрыш как катастрофу, выигрыш может стать началом «звездной болезни», а тренировку позволяем себе проводить вполсилы.

Очень часто случается так, что человек, произносящий слово, наполняет его одним содержанием, а человек, воспринимающий слово, слышит в нем совершенно другой смысл.

Разве с вами не случалось такого? Вряд ли ваш опыт работы тренером не подкинет вам моментально пару – тройку примеров подобного общения. Вспомните случай, когда ваши воспитанники не могли в точности воспроизвести то, чего вы пытались от них добиться. Может быть, причиной этого явился тот факт, что они вкладывали свой опыт (смысл) в ваши слова?

Итак, слово фильтрует информацию и в наш мозг проникает не вся информация и не любая информация, а только та, которой удается пройти через фильтры нашего индивидуального опыта, закрепленного в слове. Слово является программой, по которой наш мозг реализует наше поведение. И поэтому те слова, которые я произношу, влияют на результат моего общения с собеседником, программируют его реакции на мои слова, задают общий тон нашей совместной деятельности.

Каждое произнесенное мною слово вызывает у моего собеседника ответную реакцию в виде воспроизведения его собственного индивидуального опыта, связанного с этим словом. И в этом скрыта опасность иллюзии понимания одного человека другим.

Работа тренера связана с передачей своего собственного опыта воспитаннику посредством слова, с созданием установки перед соревнованием и в период подготовки к соревнованию.

Всегда ли мы осознаем то реальное воздействие, которое оказывают на воспитанника произнесенные нами слова? Ведь каждый, внимающий нашим словам, связывает с ними свои собственные смыслы, которые он достает из своего собственного опыта.