Вдоль всего забора плотными рядами росла высокая голубая ель. Деревья полностью закрывали обзор внутреннего убранства особняка. Без специальной техники невозможно было увидеть за забором большой двухэтажный мраморный дом. Журналисты, блогеры делали безуспешные попытки заснять на камеру особняк чиновника. Они запускали для этого беспилотные летающие аппараты немыслимых модификаций с различным функционалом. Но уже на подлете к особняку управление беспилотниками перехватывалось, и все беспилотники пропадали. Спустя некоторое время сами аппараты без электронной начинки находили недалеко от магистрали, которое народ прозвал “выставкой достижений”. Одна из местных газет даже устроила конкурс и обещала неплохое денежное вознаграждение тому, кто сможет сфотографировать особняк Дмитрия Анатольевича.

Одному из конкурсантов удалось хорошо разогнать свой управляемый самолет, и тот пролетел над особняком, не потеряв управления. Тогда многие в Интернете писали о том, что этому конкурсанту просто позволили, чтобы его самолет спокойно пролетел над технологичным, хорошо охраняемым объектом. Но видео и фото особняка, сделанные с этого самого самолета-счастливчика, не попали в сеть, а конкурсант не получил вознаграждение. Установленная камера засняла только зеркальное отражение полета самого самолета на фоне голубого неба с облаками. Вся территория особняка на снимках была представлена как морская гладь, как зеркальное блюдце посреди леса и песчаной равнины, отражавшее на своей поверхности лишь небо и то, что над ним пролетало.

Вереница машин черного цвета съехала с основной магистрали на дорогу, ведущую в мраморный особняк. Солнце приближалось к горизонту и мерцало между движущимися в кортеже машинами, дистанция между которыми была совсем короткой. Семь автомобилей въехало в открывшиеся перед ними высокие ворота. Как только массивные ворота закрылась за последней машиной, вдоль всего мраморного забора загорелись фонари.

Из черного лимузина вышел невысокий мужчина в темно-синем строгом пиджаке, с красным галстуком. В руках он крепко держал свернутую в трубку газету. Не дожидаясь, когда обслуга особняка откроет ему дверь в дом, он отворил массивные дубовые двери и вошел в громадный холл.

– Дорогая, ты это видела, только в этом доме можно чувствовать себя в безопасности. – Дмитрий Анатольевич взбежал по широкой мраморной лестнице вверх, которая разветвлялась в конце, уводя в левое и правое крыла здания. – Свет, ты где? – Дмитрий окликнул свою жену и присел на позолоченный диван с точеными ножками из слоновой кости, расположенный в большом холле второго этажа.

Начальник охраны проводил всех прибывших гостей из кортежа в гостевые домики, расположенные около обрыва, внизу которого протекала горная река. К нему подбежал его подчиненный, несущий службу в особняке во время его отсутствия. Помощник передал ему в руки запечатанный конверт и при этом что-то объяснял, активно жестикулируя руками.

– Светлана, ты где прячешься, почему не отзываешься? – Дмитрий Анатольевич прошел по коридору, мимо своего кабинета, расположенного в правом крыле дома, окна которого выходили прямо на реку. Пройдя по коридору еще немного, он оглянулся назад, на дверь кабинета. – Нет, не показалось, какого черта! – проговорил он про себя, подойдя к приоткрытой двери. Ключи от кабинета были только у него, и только у него был доступ к нему. – Охрана! Костя!– прокричал он, толкнув дверь кабинета носком лакированного черного ботинка.

В кабинете у окна стоял большой стол ручной работы из красного дерева. На чистой полированной столешнице по центру был выдвинут монитор с прозрачной клавиатурой и сенсорными кнопками. Клавиатура была в неактивном состоянии, поэтому незнающий человек легко мог подумать, что на столе лежит ювелирно вырезанное стекло с филигранно отшлифованными, как у бриллианта, гранями. Выдвинутая из столешницы клавиатура по форме напоминала взмах крыльев большой птицы. И только близкий круг лиц знал, где находится та самая кнопочка, которая заставляет выезжать из столешницы монитор и клавиатуру. На столе лежала записка с надписью, сделанной пастой черного цвета с воткнутым в нее ножом.