Но что происходит, когда благосостояние местного населения вступает в противоречие с благосостоянием иностранцев, как часто бывает?58В таких ситуациях именно пренебрежение к соотечественникам бесславит так называемые космополитические элиты, разве не так?
Граждане мира обеспокоены возможным ущербом для общечеловеческого достояния в условиях, когда каждое государство преследует собственный узкий интерес. Конечно, об этом приходится беспокоиться, когда проблемы (например, изменение климата или пандемии) воистину затрагивают общечеловеческое достояние. Но в большинстве областей экономической жизни (в сферах налогов, торговой политики, финансовой стабильности, налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики) действия, осмысленные с точки зрения мира в целом, осмысленны и с точки зрения отдельно взятой страны. Экономическая теория учит нас, что странам следует держаться открытости экономических границ, надлежащего регулирования финансовых услуг и мер обеспечения полной занятости, и не потому, что все эти меры хороши для других стран, а потому, что они помогают увеличить «экономический пирог» своей страны.
Конечно, неудачные меры (например, протекционизм) все же имеют место во всех указанных областях. Но они отражают низкое качество управления в стране, а не отсутствие космополитизма. Они вызваны либо неспособностью политических элит убедить отечественный электорат в том, что альтернативный вариант политики выгоден, либо их нежеланием вводить корректировки, действительно обеспечивающие выигрыш каждому.
В таких случаях попытка прикрыться космополитизмом (проталкивая, к примеру, торговые соглашения) – некачественный заменитель заслуженных побед в политических баталиях. Причем она девальвирует космополитизм тогда, когда он нам по-настоящему нужен (например, в борьбе с глобальным потеплением).
Мало кто разъяснил противоречия между различными идентичностями – местной, национальной, глобальной – столь глубоко, как философ Кваме Энтони Аппиа. В наш век «планетарных проблем и взаимосвязанности стран, – написал он в ответ на заявление Мэй,– никогда прежде не было большей нужды в ощущении общей для всех судьбы»59. Трудно не согласиться.
Но все-таки часто попадаются космополиты, подобные персонажу романа Федора Достоевского «Братья Карамазовы», который обнаруживает, что чем больше он любит человечество в целом, тем меньше он любит людей в отдельности. Граждане мира должны следить за тем, чтобы их высокие цели не превращались в предлог для пренебрежения своими обязанностями перед соотечественниками.
Нам приходится жить в том мире, который есть (со всеми его политическими перегородками), а не в том, в котором хочется. Наилучший способ послужить интересам всего мира – достойно исполнять обязанности в рамках по-настоящему важных политических институтов,– тех, которые существуют (в пределах национальных границ).
Конструкция институтов формируется необходимостью принципиального выбора: с одной стороны, деловые связи и неоднородность предпочтений продвигают систему правления вниз; с другой стороны, масштаб и разнообразие (scope) выгод рыночной интеграции продвигают систему правления вверх. Краевое решение редко бывает оптимальным. Промежуточный результат (мир, раздробленный на разнообразные политические единицы) – лучшее из того, чего мы можем достичь.