Рано или поздно, но кто-то поймёт, что для того чтобы нынешние человеки перестали быть человеками, нужно выбить из них смыслы этих вымыслов. Сравнять их с нулём. Обезличить. Растворить так же как растворили очень многое…

– Их нет, но они нужны.

– Да. В том числе с прагматической точки зрения. Ведь очень легко разделить человеков на две части. Конечно, неравные. Для одних это останется, понимание смыслов. А для других нет.

– И что тогда?

– Тогда они объединятся в одну общую массу человеков-муравьев где нет свободы, государства и семьи. Нет смыслов. Вернее они не понимают, что эти слова имеют смысл. Особенный смысл.

– Ну если для одних останется, а для других нет это как? Это же просто слова. Вот они решили и поделили?

– Делается очень просто. Одним дали прочитать полное слово. Полное предложение, полный параграф, полную главу, полную книгу. А остальным усечённую или с пробелами или с подменой. И всё. Две части пошли в разные стороны.

– В начале было слово?

– И слово было. В смысле слово уже было. Мы не можем сказать «Начало» не сказав, что это значит.

– Вы хотите сказать, что у нас бесконечная игра слов?

– В том то и дело. Откуда будем считать Ноль?

– Мы договоримся. Остальные договорятся. Постепенно все договорятся.

– Боюсь, что запущен обратный путь. Запущен. Человеки перестают понимать, а о чём они договариваются, а зачем они договариваются, да и что в итоге.

– Всё так печально? Может это день сегодня такой очередной. Не философский?

– Нет. Не из-за этого. Не хочу перемен. Не хочу чтобы выпали слова «Свобода», «Государство», «Семья». По крайней мере до конца моего пути.

– Да куда они эти слова денутся? Были и останутся.

– Останутся, но пустые. Как человекам памятники, которые не будут понимать муравьи.

– Что дальше, может были муравьи и есть муравьи?

– О, это очень интересная теория. Вы поклонник фильма «Шоу товарища Трумэна»?

– Не совсем поклонник. Что-то схожее с тем, что вы сказали.

– В чем-то вы правы. Только у нас наоборот.

– Не понял. Трумэн постановщик, а все остальные кто тогда?

– А остальные муравьи. Счастливые муравьи. Вернее сказать муравьи, заслужившие счастье.

– Это как? Муравьи ещё должны заслужить своё счастье?

– Нет. Возможно я неправильно выразился. Счастливы что муравьи, если бы были не муравьями, то были бы несчастны от знания. Несчастны что знают, но ничего не способны поделать. А муравьи, даже если узнают, всё равно не поймут или продолжать быть счастливыми.

– И кто тогда в этой ситуации более удачлив? Муравьи или немуравьи?

– Муравьи. Они не знают, что они муравьи.

– Муравьи. А они кто?

– Кто они? Да никто… И позвать их невозможно…

– Шоу продолжится?

– Оно бесконечно. Оно повторяемо. Это колесо будет вечным. И ему не нужна батарейка.

– Что-то вы всё о кислом?

– Нет, наоборот. Я счастлив за муравьёв.

– И печальны что не муравей?

– Это не печаль. Это понимание того, что муравьям не нужна другая жизнь. Не муравьиная. Уже не нужна. Их не вернуть.

– Совсем не вернуть?

– Совсем… Наше время не провернуть назад…

– Вас не поймёшь, то вы не хотите дожить до обнуления, то хотите поставить Ноль. Хотите же чтобы начался новый отчёт.

– Это у всех. Особенно в старости. Особенно при подсчёте баллов жизни. Каждый раз думаешь, а вдруг можно начать новый отсчёт. И потом осознаешь, что он не существует.

– Не существует счёт или подсчёт? Я запутался.

– Счёт есть, есть как процесс. Подсчёт ведётся. Как реальность. Нет только книги, где всё это сводится. Вы ведите, ведите счёт. Просто ведите. А он стирается. Следующим мигом. Нет книги, нельзя перепроверить.

– Бессмысленно вести подсчёт.