Верить всему, что я пишу или не верить, – это ваше право, но если кто-то хотя бы задумается над тем, что прочитает, я буду считать свою миссию на земле выполненной.

А теперь о насильниках и убийцах, о тех, кто это делает целенаправленно с наслаждением. Их ждет вечный ужас (вечный).

Попытаюсь описать одно из бессмысленных мест пребывания таких чудовищ после их смерти.

За сорок дней после смерти мы обретаем новое тело, и за это время Господь нам показывает те места, где мы могли бы быть. Показывает красоту неземную, родственников, а потом и места для грешников.

И вот Господь показал мне одно из мест ада. Это место даже адом назвать страшно, это нескончаемый ужас. Если кто читал Евангелие, где Господь рассказывает, что грешникам уготован ад, где червь неутолимый, где огонь неугасимый, где крики от мук и скрежет зубов. Становится ясно, что после смерти у нас есть тело, которое может испытывать как райское наслаждение, так и адские муки, раз есть скрежет зубов, значит, есть и зубы, есть тело.

Господь предупреждает и просит грешников покаяться, а остальным успеть не грешить.

Господи, помилуй, не могу никак решиться описать такое страшное место, и из памяти не стереть то, что увидела.

Что-то наподобие американских горок, только из грязного снега, острого льда и в кромешной тьме с еле видимыми очертаниями окружающей среды. Человек один. Нигде ни единой души, как в тоннеле. И вот он летит по проходу шириной метра полтора, спуски и подъемы страшные, скорость неимоверная. Невозможно притормозить или за что-то ухватиться руками. Впереди резко появляется огромное лезвие, вделанное в этот лед, прямо по пути движения и острием по направлению к движущемуся, такое, как нож из рубанка из черного металла. Высота этого ножа тоже около полутора метров, ширина сантиметров тридцать. Господи, помилуй. Человек несется помимо своей воли прямо на это лезвие, ноги его раздвигаются сами собой, и его всего с огромной скоростью кидает на этот лезвие. Его разрезает ровно напополам. Человек кричит с великим ужасом. Пролетев нож, эти две половинки опять соединяются, и человек летит дальше. А дальше то шип как с розы с огромным острием впивается в тело человека, то в клубок змей, то в кучу червей, и муки одна хуже и страшнее другой. И так постоянно изо дня в день без остановки. Вечность.

Опомнитесь все, кто хоть даже в мыслях надумал согрешить! Остановитесь. Не причиняйте никому боли и обид. Запомните, вы все делаете только себе. Ни одна слеза не пропадет даром. Да отведет вас Господь от грехопадения, пусть и даже самого малого. Спасайте свои душечки здесь в земной жизни, «ТАМ» будет уже поздно.

Можно и даже нужно по мере сил и здоровья помогать тем, кто все равно скоро умрет.

Беря «смертельника» на молитву, понимаю, что себя частично приносишь в жертву. Думаешь об этом человеке и днем, и ночью, и все мысли только о том, а может, есть шанс, хотя видишь все наперед, но просишь и просишь Господа – помилуй! Никак не хочется принять, что больной скоро умрет. Почти полтора месяца рано по утрам ко мне приезжала молодая женщина. Можно, конечно, было отказаться ее принимать, ведь рак уже почти «съел» ее молодое тело. Врачи предложили ей операцию, понимая, что ничего не поможет и шансов на спасение нет. У меня было очень много умирающих людей. Все прошли свой путь без мук и страшных болей, которые обычно сопровождают людей, больных раком. Даже послеоперационные. К примеру, была женщина с выведенной наружу прямой кишкой. Она месяц до смерти жила под Божьим благоволением и не испытывала никаких мук, ей и обезболивающее кололи всего пару раз, когда я не смогла приехать. Зато я болела невыносимо, особенно когда проходили последние дни. В четверг я еле выдержала, чтобы не заплакать и не прижать к себе эту красавицу. Я знала и понимала, что видимся последний раз. В субботу пробовала мысленно посмотреть, что с ней, и Господь показал, что возле больной с двух сторон наклонились огненные ангелы. Понимаю, что уже все, а все равно снова и снова молюсь: Боже Милосердный, помилуй и спаси. Это было утром, а после обеда смотрю, а все тело умирающей как в огненном кольце, которое похоже на яичко. Позвонила, а ее мама говорит: