Коля отирался возле джипа, карауля меня, а Денис и Костик о чём-то спорили на повышенных тонах, стоя лицом к лицу, и было понятно, что Денис давит – он и говорил громче, и открыто напирал, заставляя противника пятиться. Иногда замахивался, и тогда Костя едва заметно дёргался, готовый уклоняться от удара, но в ответ руку не заносил. И наконец отступил.

Едва Денис вернулся к своей машине, Коля засуетился:

– Бать, извини, бать…

– Это твой последний залёт, Рыжий, – бросил тот жёстко, но без крика. – Ещё раз, и хана тебе.

– Я понял, бать! Извини…

– На хер пошёл!

Открыл водительскую дверь, замешкался на минуту, поглядывая в сторону вокзала.

– С-сука борзая… Шестёрка.

Ухватился за руль и, подтянув себя, тяжело плюхнулся на сиденье. До половины открыл передние окна. В салон тут же ворвался свежий воздух, и мне стало чуть легче дышать – в боку горело и пульсировало, мешая сделать нормальный вдох. Денис посидел ещё, молча барабаня ладонями по рулю, потом так же молча закурил. Я смотрела на его силуэт – как он играет скулами, как задумчиво потирает согнутым большим пальцем губы, как поводит подбородком, выпуская дым, – и, несмотря на боль и начавший колотить меня «отходняк», была почти счастлива. Ощущение такое, словно папка пришёл и навалял плохим мальчишкам. Защищённость. Даже не знаю, испытывала ли я её – вот такую конкретную, хотя бы раз до этого. Особенно если учитывать, что папки-то у меня никогда и не было.

– Что у тебя с ними? – не оборачиваясь, строго спросил Денис.

Я не ответила. Тогда он сделал ещё одну глубокую затяжку и, выкинув окурок в окно, решительно снял с ручника.

Минут через десять я рискнула подать голос:

– Куда вы меня везёте?

– А чего это вдруг на «вы»? Мы вроде неплохо познакомились в прошлый раз, м?

Честно сказать, до этого проскакивала мысль, что он меня не узнал. А теперь, когда стало понятно, что это не так, нахлынул страх. Его-то я тоже, получается, продинамила, не придя в ту грёбаную субботу? И почему-то было очевидно, что если Денис захочет наказать, то тут уж ничто мне не поможет.

– Да не бойся. Заедем сейчас в одно местечко. Есть хочешь? Шашлык там, или люля? Я с утра как кофе выпил, так до сих пор…

Он говорил, бросая быстрые взгляды по зеркалам, ловко, даже нагло обруливая другие машины, а я и боялась его, и стыдилась своего нищебродского вида, и одновременно млела. Денис был таким же, как тогда, «конкретным» – иначе и не скажешь. Хотелось прижаться к нему, уткнуться носом в шею под подбородком, вспомнить тот терпкий, опасный запах сильного мужчины, что свёл меня с ума в клубе «Удача».

– Мне домой надо. Время уже…

Он сдвинул пальцем рукав джемпера, глянул на часы.

– А, да, да… Строгий папка. Помню, – улыбнулся. – Но мы же не в ночной клуб. Полчасика-то найдёшь, м?

Остановились у шашлычки. Денис велел мне сидеть, сам пошёл внутрь. Пока его не было, я сняла шапку, как могла прибрала волосы, подтёрла пальцем нижние веки на случай, если вдруг тушь потекла. Рядом с визгом тормознула машина, из неё вылез мужчина, похожий на армянина, и сразу же направился к джипу. Заглянул в приоткрытое окно и вздрогнул от неожиданности, увидев меня.

– А стройбат где?

Я непонимающе дёрнула плечами. Он заозирался, и в этот момент появился Денис с тарелкой шашлыка в одной руке и бутылкой шампанского в другой. Армянин пошёл к нему навстречу, пожал протянутое запястье, заговорил было, но Денис активно замотал головой и сунул в окно бутылку:

– Держи.

Я подхватила шампанское, Денис открыл свою дверь, уселся.

– Алик, давай утром, а? Ну правда, ну весь день одно и то же – то Мага, то Ашот, то ты… Вы сначала охреневаете, волну гоните против ветра, а потом проходу не даёте. Не, давай завтра. Всё! Мне сейчас и без тебя есть чем заняться.