Будучи ориентированным на практическую медицину, акцент в обучении я делал всё-таки именно на ней, а не на научном поиске. На первых курсах я немного подрабатывал совместителем-санитаром в стационаре. После третьего курса у нас была сестринская практика, которую я проходил в клинике пропедтерапии. Интересно, что все манипуляции давали учиться делать на живых людях. Никаких муляжей. Это при том, что тогда не было одноразовых шприцев и иглы напоминали зазубренный гарпун, а поршни «уваривались» в стерилизаторах, из-за чего шприцы «текли» во время инъекции. После этого я какое-то время работал по совместительству медбратом в клинике ортопедии, микрохирургии и сухожильно-мышечной пластики.

После окончания четвёртого курса у нас была фельдшерская практика в центральной районной больнице села с красивым названием Новоспасское в Ульяновской области. Уйма новых впечатлений, пьянящая свобода, студенческие лихие попойки с возлиянием того, что продавалось в сельмаге под названием «Алкогольный коктейль “Апельсиновый”». В наше меню входило также разливное «бодяжное» пиво, которое за отсутствием адекватной тары мы наливали в эмалированное ведро и везли на автобусе под осуждающие взгляды сельчан-пассажиров в наши больничные апартаменты. Парней и девушек было примерно поровну, и в первый же вечер на стартовой вечеринке у нас сложились пары. Из этого строя выпадали лишь две калмычки – Инна Б. и Лиля (фамилию не помню). К сожалению, Лиля через год на фоне стресса покончила с собой, выбросившись из окна общежития.

Меня учила целоваться полноватая, весёлая и шустрая Светлана Б. Для меня это было новое занятие, и я проявил в этом поразительное усердие, за что моя «краля» называла меня «лизунчиком». На большее я, как ни странно, не посягал, да и она поставила чёткие лимиты наших отношений. У Светы был парень-сокурсник по прозвищу Майкл, находившийся в стройотряде, а отношения со мной были для неё просто невинным развлечением. После окончания института они поженились, но вскоре Майкл трагически погиб и она овдовела.

Та же Света «устроила жизнь» моему лучшему другу-одногруппнику Жене К., также проходившему практику в Новоспасском. Она пригласила к нам в гости свою подругу Ларису, и очень быстро после окончания практики моего друга «закольцевали», а я был на их свадьбе свидетелем.

На практике меня поразила методика, по которой мы осваивали навыки и манипуляции. Опять-таки – «живьём» на бедных сельчанах, которым наши белые халаты напрочь отключали критику и элементарную осторожность. Там я отчётливо понял, что подобная участь юридически не защищённых советских пациентов перед медицинской «агрессией» – одно из «достижений» безплатной медицины и является закономерностью. Они смиренно вверяли нам, часто находившимся в состоянии «после вчерашнего», свои жизни и здоровье. Хотя, конечно же, была почва, благоприятная для всего этого безобразия. Главный врач, будучи в прошлом талантливым руководителем и хорошим хирургом, увы, окончательно спился и поражал односельчан масштабами своих пьяных загулов.

После сдачи экзаменов по практике я устроился работать фельдшером линейной бригады «скорой помощи». Все «прелести» и изнанку нашей первичной медицины и жизни посчастливилось здесь узнать очень иллюстративно. Истинное лицо медицины – с пьющими, блудящими и курящими, как паровоз, врачами и фельдшерами преимущественно женского пола, вопиющими врачебными ошибками и халатностью, драмами и трагедиями. Вместе с тем – самоотверженностью, виртуозной диагностикой «на пальцах», мастерским использованием небогатого арсенала инструментов и медикаментов, неистощимым юмором, умением сохранять самообладание в самых критических ситуациях. Не буду продолжать эту тему, ибо это – многие тома!