Утренняя прелюдия
Бьёт луч в окно мне ранним утром,
Ты видишь, может, сотый сон.
А мне приснилась камасутра,
Герои – мы с тобой вдвоём…
А рассказать… ну, я не знаю,
Будить не хочется пока.
Слегка за ушко покусаю,
Потом добавлю огонька.
Встретишь, бывало, прекрасного… классного чела,
И ничего не сулит ни тревог… ни забот.
А потом вдруг выясняешь, что он маньячелло…
Злится, боится и пакостит… вот идиот.
Шелех проблем накидать целый ворох,
Тут он не жаден, а щедрый, как Бог…
Спички кидает беспечно в мой порох…
Ведь подорвётся дурак… надорвётся пупок…
Малоприятно, убила бы на фиг дебила…
Глупостей тьма, не понятен такой мне рефлекс…
Так и осталось не ясно мне, что это было…
Всё через попу…
…а где же мой секс…
Моё
Нежностями укутать, как одеялом пуховым.
Кружку горячего чая, чтобы не мёрз, не скучал…
Как это мило, приятно, хотя в этой жизни не ново…
Ждал и обои лежал изучал.
Вечный скиталец, от поиска смысла уставший.
Любит то ласку, то боль, возведённую в культ…
Если пришёл, то для целого мира пропавший.
Мой, навсегда, остальным же горячий физкульт.
Ревностью сыплет, претензией душит…
Так и влепила бы… точно по лбу…
Верит всему и меня через раз только слышит…
Видится ему любовник в каждом столбу.
Нет, я свободна, как райская птичка фламинго…
Только от страсти к нему устоять не смогу.
И для чего мне другой, если есть половинка…
Я разыскала его, как иголку в стогу…
Ню
По швам трещит его жизнь личная,
Та, что для галочки просто… публичная.
Я на балконе курю, наблюдая…
В крайности, вольности я не впадаю.
Высохли летней росою на маках
Символы страсти в двойных зодиаках…
Прелести, радости, жар и простуда…
С ветром листвы удалилась оттуда…
Шёлк в моей спальне стыдливо краснеет…
Помнит и он… и забыть не сумеет…
Яростно, больно, нежно, прекрасно…
С сердцем его с первых дней было ясно…
Ну, пусть попробует в вихре событий
Пик наслаждений от страстных соитий
Выкинуть прочь из шальной головы…
Это ему не подвластно, увы…
Ведьма
Я бы разделила с ним успех свой…
С тем, от кого голова кружилась…
С тем, в кого, как школьница, когда-то влюбилась.
Только он предпочёл быть не со мной…
Я б разделила с ним свой успех…
Где-то на море или в горах высоких,
Только он исчез, как тот парус одинокий…
Да, Михаил Юрьевич, толкал он меня на грех…
Без разговоров и обид успех бы разделила…
Подбирала, как кота с помойки.
Отряхнула, отмыла и, что лукавить, в койку…
Губы кусала в кровь, любила его, любила…
Я бы успехом своим и харизмой
И всем, что есть от души, не жалко…
Я б разделила, раздела, согрела, если не жарко…
Если бы не его позиция нигилизма…
Искажённое понятие о светлом и чистом.
Бог с ним, со светлым, страстью бешеной…
Поделилась бы всем, но лапшою увешаны
Мысли мои, уши. Какой он капризный…
Я бы поделилась всем, чем угодно.
Покусала бы, поглотила, уничтожила и воскресила…
Он же сам понимает, что мне всё по силам…
Ласково, жёстко… свободно…
Поделилась бы, не сдала на любом допросе…
Ведь своих не сдают – аксиома.
Но с душой его, от копоти чёрной, была я едва знакома…
Верить хотела, а он в костёр меня бросил…
Рифма показала средний палец,
Лира дверью хлопнута с ноги.
Говорят, что их достал мерзавец,
Лишний он, как летом сапоги.
Шапка не по Сеньке, дескать, ясно,
Пусть идёт он вон из головы…
В сердце прописать его опасно,
Ведь потом не выдворить, увы…
«Глупости», – я смело рапортую.
Их ведь много, он же не один…
По привычке обо всём пишу я,
Я ж без рифм – без лампы Аладдин.
Правда, толку нет от тех ни грамма,
Там же импотенция в душе.
И никто не бередит мне раны,
Дела нет до них, давно уже…
Постебать ту «девочку с усами»,
Того мачо с тусклыми личинами…
Яйценосцы с грустными глазами…