Она чуть приоткрыла рот, затем тут же его закрыла. От мужчины, что едва не нависал над ней, помимо геля для душа разило зловещей аурой, и не было понятно, все еще иронизировал он, или больше нет. Сарказм мешался с настоящей, ощутимой злобой, которая варилась под его бледной кожей.

- Это так. - Сдавленно пробормотала Одетт. - Нравится тебе это, или нет.

По телу гулял холод.

- Сейчас я сделаю вид, что верю тебе. А там посмотрим. - Эрен сжал зубы. - Не удивлюсь, если твоя потаскуха-мать обвела моего идиота отца вокруг пальца. Со мной этот номер не пройдет.

- Уйди с дороги, я в магазин пойду. - Процедила девушка.

- Конечно-конечно. - Молодой человек прикрыл глаза, хотя явно не собирался отходить в сторону. - Натолчешь в коридоре грязи - шкуру спущу. Иди.

6. Красивый и некрасивый ублюдок

Небо угрюмо нависало едва не над макушкой. Здания утопали в утреннем тумане, ветра не было, из звуков раздавался лишь короткий щебет птиц и шум редких, проезжающих мимо машин где-то позади спины. На улице неумолимо холодало.

Теперь Одетт стало казаться, что она любит ходить на учебу. Любит тащить за собой бестолковые книги, любит мерзнуть в одной рубашке в девять утра. Обычно она ощущала некоторую нервозность, когда поднималась по тяжелым гранитным порогам университета, а теперь чувствовала только облегчение.

Брат очень рано выходил на работу. Просыпался в полшестого, пил несколько чашек кофе, принимал душ, и шел работать. Девушке повезло не пересечься с ним утром, оттого ей немного полегчало. С этого момента волнение перед университетом ощущалось сущей мелочью.

Ей нравилось учиться. Отчим купил Одетт образование, и она с большой радостью изо дня в день рисовала однотипные чертежи, странные многоэтажки в разрезе. Через годы ей повезет рисовать чертежи фасадов зданий. Именно повезет, делать “лица” улицам, домам, создавать эстетику, которая окружала каждого прохожего. Она ощущала это самым настоящим везением. Не многим удавалось выбрать образование по себе, не многим удавалось за него заплатить.

- Эй-эй, Клювик. - Послышалось сзади, девушка вздрогнула и закатила глаза.

- Доброе утро, Мэтт. - Она скривилась, уставившись себе под ноги. “Клювик” - эта кличка прицепилась к ней с первых дней учебы в университете, просто потому, что её звали как принцессу-лебедь. Но “лебедь” звучало слишком хорошо, слишком красиво, а вот “клювик” - в самый раз. В этом прозвище читалась снисходительная ирония, раздражающая псевдозабота.

- Ну что, ну как? Переехала? С родственниками познакомилась? - Парень со странными, пыльно-рыжими волосами по-хозяйски закинул ей руку на дальнее плечо, и чуть нагнулся над её ухом. - Расскажи.

- Нечего рассказывать, отвяжись. - Девушка поджала губы. - Почему все сделали новость из моего переезда? Народ каждый день переезжает, и ничего.

- Потому что тут сваливает ни кто-то, а сама Клювик. - Он мерзко усмехнулся. - Богатенькая девочка, у которой папаня скончался, и она внезапно перестала быть богатенькой. Я думал, так не бывает, а нет, бывает.

- Мой папа не богатенький. - Она сжала кулаки. - Я не знаю, откуда пополз этот идиотский слух. - Мало того, что её звали как принцессу, так еще и сочли богатой после поступления из-за огромного денежного взноса, покрывающего всю учебную программу. Среднестатистические люди платили за учебу частями, и были рады такому раскладу.

- Ну да, ты не богатенькая, на тебя просто упал мешок денег, с кем не бывает. - Мэтт прищурился. Пальцы давили на кожу плеча все сильнее с каждой секундой. Они ощущались даже через ткань рубашки, и явно оставят синяки. - Сперва до уборщицы докатилась, теперь навязалась родственничкам. Есть на свете справедливость, да? Добро пожаловать к нам, простым смертным, карамелька. К слову, не подкинуть тебе работенки?