Но полёт прервался так же внезапно, как и начался – Он стал падать. Досадно, но даже Астральное тело – не приспособлено для таких дальних перелётов, оно слишком тяжёлое….

Падал Он намного медленней, чем взлетал, и по дороге успел кое-что разглядеть. Это были восходящие миры, парящие в пространстве островки Сознания. Он хотел было зацепиться хотя бы за один из них, чтобы остановить падение, но у него ничего не вышло – падение продолжалось.

А потом Ведающий увидел Колесо похожее на Ротор гигантской Турбины, работающей исключительно на энергии Света. Не трудно было догадаться, что ему показали Астральное тело Земли…. Нисходящий полёт продолжался до тех пор, пока Ведающий не оказался в небольшом, но просторном зале, с несколькими дверьми. Двери то и дело слегка приоткрывались, и тогда через образовавшиеся щели в зал проникал Свет: яркий, но не слепящий, тёплый, но не обжигающий – скорее манящий. Ему вдруг захотелось войти в одну из этих дверей, и он пошёл, но двери закрылись. А когда открылись снова, то из них уже вырывался совсем другой Свет, больше похожий на пламя. После этого Он уже не опускался – просто в какой-то момент устремил свой взгляд вниз и увидел огромную зыбучую воронку, напоминающую Чёрную Дыру, засасывающую в себя всё без разбору. Это, скорее всего, и был вход в Иной мир, и располагался он, как не прискорбно, практически на Первом глобусе, а точнее – совсем рядом.

А где в это время находился сам Ведающий? Что это за место, с которого он обозревал эту картину? Ему не нужно было гадать, ибо он знал, что это место и есть место выбора, и называлось оно – Точка невозврата, где одни двери открывали дорогу в Жизнь, а другие в Смерть. В одни – его не впустили, а в другие почему-то не хотелось входить самому….

«Так какие же двери были Истинными, – вот в чём вопрос, – Какие?».

С этой мыслью он и упал в тело окончательно, упал и очнулся.

На часах было три часа ночи второго дня Воскресенья Христова, а если проще, то уже практически был понедельник.

Весь остаток ночи Ведающий так и не сомкнул глаз, вспоминая своё путешествие и фиксируя в памяти все его детали, а когда эта работа была сделана, то мысли его опять вернулись в прежнее русло, и он снова вспомнил о Ней и о её отречении. «Как же жить дальше, что делать, кому верить теперь?». Карусель закрутилась по новой. И он опять обратился за помощью к Богу. Он опять молился и просил, как милостыни, даже самых кровавых ран, чтобы показать Ей и сказать: «Смотри! Я Тот, кто спасёт тебя – только не предавай…». Он уже почти что плакал в полузабытьи, но Бог не разговаривал с ним этой ночью. И только под утро Он сказал: «Относись к человеку так, как ты бы хотел, чтобы он относился к тебе, но не унижайся».

Ведающий очнулся – казалось, что эта ночь длилась бесконечно.

Весь день Он провёл в сомнениях. Они были настолько велики, что Он уже начал сомневаться даже в необходимости такой Истины, из-за которой у него отнимают Любовь. Зачем ему это Знание, зачем ему вообще – такая Вера, ради которой на алтарь нужно положить такую дорогую Жертву?

Да, Он так думал. Думал и боялся, что Бог услышит его мысли и отвернётся от него. И Бог, конечно же, слышал всё это, но не наказал его за сомнения. Он просто, в очередной раз, перевернул страницу своей Великой Книги и прочёл Ведающему несколько строк, после чего всё понемногу начало проясняться…

«А ведь так должно было случиться, – подумал Ведающий – поскольку всё началось с Неё, то значит и закончиться должно было тоже Ею. Всё произошло именно так, как и было записано, причём записано ещё до того, как произошло…». Измена…. А может быть – измена это просто проверка, испытание истинности Её чувств, предназначенное объяснить Ей, что такое настоящая Любовь? Она ведь пока не знает, что истинная Любовь, Любовь Души, не требует для себя – поклонения, восхищения, обожествления, хотя и способна к самопожертвованию в любую минуту. Всего этого может требовать только любовь Разума, просчитывающая и ищущая выгоду – во всём, ибо Любовь Разума – это не что иное, как любовь по расчёту. Наверное, поэтому Бог и сказал Ведающему: «Не унижайся!».