Стремясь доказать ошибочность упрёков подруги, я закончила утренние процедуры в рекордно короткие сроки.

– Я готова, – объявила, войдя в спальню.

У Олиши на лице было написано сомнение. Она не разделяла мою уверенность. Что и выразила в словах:

– Ты к ректору в тонком халатике пойдёшь?

– Естественно, нет. Надену какой-нибудь подходящий костюмчик.

Сама она была полностью готова. Когда только успела собраться? Олиша надела свою любимую лёгкую джинсовую курточку, которая отлично смотрелась с платьем. На ноги она натянула белоснежные кроссовки.

Удобно, красиво и практично.

Времени было в обрез. Застегнув сбоку крючки на блузке, щёлкнула молнией на юбке. После этого нанесла немного косметики на лицо, расчесала волосы, и они шелковой платиновой паутинкой рассыпались по плечам.

Без ложной скромности я выглядела великолепно.

Спустя полчаса я вошла в гостиную, где меня ждала подруга. Сидя на стуле возле стойки, где стоял накрытый завтрак, она неторопливо поглощала еду.

– Неужели ты готова? – сказала Олиша, покидая насиженное место. Пару секунд она вдумчиво рассматривала меня. – Это не слишком?

– Смотря для чего.

– В застёгнутой блузке под горло и юбке ниже колен ты похожа на претендентку в жрицы.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Мы идём в храм. Я должна произвести достойное впечатление.

– Нехорошо вводить в заблуждение храмовников, – заметила Олиша. – Своим видом ты не убедишь господина Катала отпустить нас в храм. Он почувствует подвох.

– Не в храм, а на маг-почту.

– Предлагаешь врать ректору? – скривилась Олиша, разом отметая идею. – Он за это нас отчислит.

– Сначала он должен поймать нас на лжи, – ничуть не смутилась я. – Нужно не столько врать, сколько говорить правду, избегая важных деталей.

Выслушав меня, Олиша покачала головой.

– Враньё остаётся враньём, чем бы его ни прикрыли. Господин Катал – темнейший.

– Что с того? – Я была довольна собой и отказывалась в последний момент сдаваться.

– Он ходячий детектор лжи, – изумлённо посмотрела на меня подруга, – его не провести.

– Нам и не придётся. Просто не упоминай про храм.

– Вдруг господин Катал нас не отпустит? – упёрлась подруга.

– Придётся тогда напомнить ему о моём замужнем статусе. Жён нужно баловать. Своими отказами Линард не смягчит супругу, – бодрым голосом высказала я свою позицию.

– Ладно, тебе виднее, – сказала подруга. Её глаза яростно сверкнули, и, не сдержавшись, она добавила: – Надеюсь, ты понимаешь, Висандра, что делаешь и на какие риски идёшь.

– Не хочешь – не ходи. Я без тебя справлюсь, – убеждённо сказала я, не сомневаясь в своих силах.

– Чтобы ты дров наломала? – удивлённо приподняла брови подруга. – Я иду с тобой.

– Тогда чего мы ждём? – направилась я к двери.

– Возможно, всё-таки ты немного сумасшедшая, Висандра. По своей воле хочешь избавиться от такого шикарного мужчины.

– Пусть этот шикарный мужчина женится на ком-нибудь другом, – оборачиваясь, ответила ей. – Мне с десяти лет подавали исключительно его любимые блюда. С лихвой прививали знания. Заставляли читать многотомные нудные научные труды. Якобы его темнейшество любит начитанных девушек. Заставляли заниматься боевыми искусствами. В моей комнате, библиотеке, в гостиной для рукоделия висели его портреты. Самое удивительное то, что до поступления в академию муженёк меня не видел.

– Поэтому ты изображаешь из себя глупышку? Потому что господину Каталу нравятся умные женщины, – ахнула подруга.

– Не только поэтому. Это забавно, – подмигнула подруге.

– Помоги мне, Всевышний, с моей тяжёлой работёнкой, – пожаловался ректору имперской академии магистр Обелис, поднимая на него усталый взгляд. Заметив удивление на лице куратора по боевым искусствам, сидящего в соседнем кресле, он пояснил: – Не нужно изображать непонимание. Вам превосходно известно, о ком я говорю. О Висандре! Негодница постоянно провоцирует меня. Строит глазки. Я, между прочим, могу поддаться на её провокации. Не понимаю, почему, Линард, вы ещё её не приструнили?