– Был бы Тимка в саду, можно было бы подумать, если деньги платят нормальные. Сейчас-то о чем говорить? Меня начальница не отпустит. Конец года. Подбиваем все хвосты.

– В том и дело, что ребенка можно с собой взять. Это за городом… Но я уже отказалась, – заканчиваю я.

– Жалко. Тимке бы не помешал свежий воздух.

И мама туда же. Говорит словами Воронцова практически.

Но тему мы закрываем.

Перед сном снова разглядываю себя в зеркало.

И чего пристал?

Жена-красавица. Да и вообще кругом полно тех, кто за его предложение ухватится.

Должность аудитора, конечно, манит. А то я к тому моменту, как Тимка в школу пойдет, не смогу устроиться по специальности. Всю квалификацию растеряю.

Но общество Воронцова…

И потом с ним все равно придется пересекаться.

Мне будет неловко.

Виктор слишком откровенно стер границы допустимого. Я его знать не знаю, а он уже меня целовал и… трогал.

Лицо вспыхивает при воспоминании о том, как в первую встречу Воронцов забрался руками ко мне под рубашку. Щекам становится горячо, когда следом всплывают мысли о поцелуе в его кабинете, и совсем жарко делается от того, что вытворял Воронцов сегодня.

– Доча, спишь? – заглядывает мама ко мне. – Ты не заболела? Вся красная…

– Нет, все хорошо, – блею я, как подросток, застуканный за неприличным.

– Я тут подумала… Соглашайся на это предложение, если оно еще в силе. Ну нянькой. Очумеешь в четырех стенах с активным ребенком, а у нас во дворе даже детской площадки нет. Все машинами забито. И сама подышишь. Бледная…

– Так я красная или бледная? – ловлю я маму на нестыковке.

– В пятнышку, – смеется она. – Ты подумай. Хорошо?

И уходит. А я остаюсь думать. И как я ни кручу, всяко выходит, что от Воронцова надо держаться подальше.

На телефон приходит сообщение с незнакомого номера.

Видимо, чтобы помочь мне принять правильное решение, Виктор, сам не зная, давит на самое слабое место.

Он присылает мне фото растрепанной Эстель в пижаме. Почему-то от вида ее улыбки, в которой не хватает зубов, у меня все сжимается от нежности.

Подпись: «Принцесса ждет Барби».

Очень тянет написать: «А Барби ждет принца», но я удерживаюсь.

Не получив ничего в ответ, Воронцов шлет еще одно фото. С немного заваленным горизонтом. Похоже, снимала Эстель. На нем не менее лохматый, чем дочь, Виктор без рубашки, в одних домашних брюках на ковре собирает лего.

В глаза бросаются широкие плечи, мощная грудь, бугрящиеся мускулы на руках, длинные пальцы… Я помню, какие они огненные.

Очень хорошо помню.

Мне даже мерещится запах парфюма Воронцова.

Подпись: «Строю домик для Барби».

И минуту спустя.

«Я умею ждать, Тронь. Но не люблю. Хочешь проверить, как у меня работает фантазия?»

19. Глава 18

Утро застает меня немного взвинченной.

Я просыпаюсь еще до звонка будильника и, лежа в постели, прокручиваю в голове все вчерашние события. Постоянно возвращаюсь к предложению Воронцова и маминому совету его принять.

Инстинкты кричат, что связываться с Виктором мне не стоит ни в коем случае.

Рациональная часть меня удивляется, а что может пойти не так? Сплошные бонусы: отличное место работы, возможность побыть с Тимкой на свежем воздухе, да и мама наконец хоть немного выдохнет без нас.

Окончательно расшатывая мои сомнения, снова приходит сообщение от Воронцова.

«Кажется, я забыл уточнить размер оплаты за неделю в коттедже».

Далее идет сумма, от которой у меня волосы встают дыбом.

Это же больше, чем вся моя месячная зарплата в магазине!

Представляя, сколько всего полезного можно было бы купить на эти деньги, я чуть не упускаю кашу.

В конце концов я сдаюсь.

Это же всего на неделю. Воронцов уедет в эту свою командировку. Кроме меня с Тиль будет домработница, которая раньше за ней и присматривала… С точки зрения воспитания поступок Виктора, конечно, непедагогичен, но это ведь не мои проблемы, что он чрезмерно балует ребенка…