– Если ты думаешь, что ты теперь особенная – забудь. Я с тебя глаз не спущу.

– Да в чем дело, Екатерина? – сказать, что я растерялась, не сказать ничего.

– У тебя новые обязанности, – выплевывает старшая. – Геннадий введет тебя в курс дела. Зайди к нему, он тебя уже ждет.

Не знаю, чем я насолила, но чтобы не раздражать ее еще больше, молча киваю. А я явно нечаянно наступила на какую-то мозоль, потому что перед тем, как за моей спиной закрывается дверь, мне в спину доносится едкое:

– Посмотрим, как у тебя получится. Это тебе не жопой подмахивать.

Внутри будто еж ощетинивается колючками, пропитанными лютой несправедливостью.

Что я ей сделала?

Похоже, Геннадий мне сейчас и расскажет.

Так оно и выходит.

Геннадий сегодня смотрит по-другому. Оценивающе, что ли. Словно пытается понять, что во мне особенного. Говорит сухо, а глазами так по мне и шарит.

Когда до меня доходит смысл его слов, я понимаю, какую жирную свинью подложил мне Воронцов.

Лучше б он меня премии лишил.

А он взял и повысил меня, стажерку, через голову старшей, назначив на должность, на которую та метила сама. Теперь мне понятные брошенные ею слова. Пока только старшая высказалась, но после вчерашнего вызова на ковер и прощания в торговом зале, так будут говорить все сотрудники. Для них картина очевидна.

Повышение, которое мне не нужно. Да, зарплата выше, но мне важен график, а на новой позиции придется вкалывать как не в себя. Я не лентяйка, но устроилась я сюда только ради графика. Это самое важное. Мне не подходит другая работа. Не говоря уже о том, что меня переводят в «Отдел интима». Сейчас же секс-игрушки перевели в товары для красоты и здоровья. Я просто не смогу работать в этом отделе.

– Мне не подходит, – хриплю я. Денег жаль, но самое главное для меня – уделять время Тимке.

– Тронь, – кривится Геннадий. – Не выкаблучивайся. У тебя еще испытательный срок не кончился, а уже такой карьерный взлет. Твои «таланты» оценили. Радуйся.

Уже радуюсь. Даже ты позволяешь себе намеки, что ждать от остальных? Бойкот? Саботаж? Подставы?

– Мне не подходит, – как можно тверже повторяю я. – Перевод возможен только с моего согласия. Так вот, я не согласна.

– Приказ уже подписан, – он кладет передо мной бумагу. – Если отказываешься, разговаривай с тем, кто тебя назначил.

– Когда можно попасть к директору?

– Не с ним. Тебе к Виктору Андреевичу, – с паскудной ухмылкой, подтверждает Геннадий мои подозрения о том, кто непрошено вмешался в мою жизнь. – Как видишь, его здесь нет.

– Как мне его найти? – если я проглочу это, Воронцов так и будет вытирать об меня ноги.

Геннадий кивает на окно, из которого виден соседний бизнес-центр.

– Двадцать третий этаж, приемная. Рабочий день, кстати, начался. Иди в зал.

Едва дождавшись обеденного перерыва, я мчусь в указанном Геннадием направлении.

И меня даже пропускают без предварительной записи.

Секретарь, покосившись на корпоративный шарфик, предупреждает:

– Придется подождать.

Да-да, я подожду.

Только я забываю одну существенную деталь, а именно, что Виктор Андреевич – натуральный псих.

9. Глава 8

Я сижу в приемной Воронцова, напряженно ожидая разрешения войти.

Светлое помещение с дорогой даже на первый взгляд мебелью, пахнет вкусно. Воронцовым.

Постепенно отогреваясь после уличного мороза, я возвращаюсь к горьким размышлениям о том, что утренние надежды, что все наладится, пошли прахом.

Возможно, сейчас я лишусь работы. А где найти новую в декабре, я не знаю. Да и в январе рынок труда спит. Набирать персонал начинают лишь в начале весны.

Печальные перспективы.

Я жду уже минут десять, когда приоткрывается дверь кабинета Воронцова.