Несмотря на то что отец вершил правосудие, скрываясь под мантией, одежду для каждого процесса он подбирал тщательно. Мне это прекрасно было известно. Сейчас он был одет в кофейный джемпер, из-под которого виднелась рубашка в тонкие розовые и кофейные полоски, коричневые классические брюки, необходимый акцент он сделал на галстуке. Это для того, чтобы что-то стало раздражителем для собеседника. Галстук был цвета, который я звала – голубиный. Сине-серо-зелено-сиреневый. С отливом. Он выполнял функции не только раздражителя, а еще и отвлекал от того, что именно говорит тот, кто его надел. Ты вынужден был смотреть не в глаза собеседнику, а на этот чертов галстук. Не успела я подумать, что со мной такие фокусы не пройдут, как тут же поняла, что уже пропустила мимо ушей его слова, так как таращилась именно на галстук.

«Что? Извини, я тебя не услышала». Отец посмотрел на меня с иронией. Всегда приятно, когда срабатывают твои штучки. Он будто говорил, кроме того, что ты, девчонка, позволила себе опоздать, ты еще имеешь наглость не слушать, что я тебе говорю. Иногда взгляд отца выдержать было невыносимо, с другой стороны, а чего можно ожидать от человека, который каждый день имеет дело с лжецами? Даже когда отец молился перед обедом, создавалось такое впечатление, что он собирается не вымаливать, а судить. Что само по себе выглядело кощунством.