– А если я против озабоченной самовлюблённости, можно не проходить? – язвительно спросила я, дёргая себя за галстук гриффиндорской расцветки. Мальчишки в классе засмеялись. Рядом со мной сидящая за партой Гермиона тыкнула в меня локтем. Однако Локонс не обратил внимания на мой вопрос. К тому же с соседнего ряда меня начали дёргать за рукав мантии:

– Что, Йорк, твои нищие рыжие дружки научили тебя дерзить?

Это был Драко.

– Тебе напомнить, как ты чуть не лишился носа? Я бы на твоём месте помалкивала, белобрысый.

– Ты думаешь, мой отец не узнает об этом?

– В твоих интересах завалить хлебогрызку, Малфой.

Да, за год Малфой мудрости не набрался. А вот надменности хоть отбавляй.

Сдав кое-как тест, Локонс, глядя на мои ответы, начал было укоризненно качать головой и говорить, что я не читала его книг и не знаю, что его любимый цвет – сиреневый.

“Дорогой мой белокурый друг, я летом убила своего отца за насилие надо мной, о чём ты говоришь?”, – закатив глаза, подумала я. Каждый раз, когда я вспоминаю этот отрывок из своих летних каникул, я испытываю далеко не вину или жалость. Меня угнетало то, что я не говорила об этом моменте Фреду или Джорджу. Я даже маме не могла признаться, что это я сделала с помощью своего крика.

– Да, мистер Финниган, это только что пойманные корнуэльские пикси! – трещал Локонс, сняв с клетки покрывало. Пока он презентовал классу этих странных синих большеглазых существ, я всё погружалась в момент смерти отца. Удар за ударом. Удар за ударом. Я всё не могла понять, откуда у меня возник такой… дар? Проклятие? Как это назвать? И всё же кто такой этот Крауч?

Настало время обеда в Большом зале. Я встретила близнецов за столом нашего факультета и начала рассказывать об уроке Локонса.

– Он и на вас “только что пойманных” пиксей натравил? – Фред чуть не подавился.

– Небось и сам убежал, – продолжил Джордж.

– А кабинет как тебе? Как в музее имени Локонса.

Я нервно задёргала головой, словно у меня начался тик:

– Это не урок, а скорее цирк, – я спохватилась за луковый суп. Аппетит решил ко мне вернуться.

– Извини, Эфф, но в цирке куда интереснее, – уныло ответил Фред и открыл учебник по зельеварению. Всё ясно. Снейп повеселиться близнецам не даст. Теперь и мне стало не весело – к нам подошла Анджелина. Она начала виться возле Фреда с просьбой помочь с противоядиями. Джордж на секунду отвлёкся от обеда, дабы оценить ситуацию, затем обратил внимание на меня. По мне можно было понять, что ещё чуть-чуть, и я либо взорвусь, либо снова манипулятивно начну убегать. Джордж легонько пнул меня, чтобы я не подавалась на провокации Анджелины. Уверена, она это делает специально, но для каких целей?

Через какое-то время Джонсон ушла, оставив нас троих в замешательстве. Джордж смотрел на меня, словно ожидая какой-либо реакции, Фред сделал вид, что ничего не произошло, а я… без комментариев. Я достала из своей сумки учебник по травологии на параграфе с мандрагорами, заодно вытащила свой плеер. Однако не успела я нажать на кнопку Play как Фред переключился на меня:

– Тебе нужна помощь по мандрагорам?

Я молча подняла голову, повела бровью. И всё же я язвительно ответила:

– Скорее Анджелине нужна помощь по противоядиям. Пойди и помоги лучше ей. А я справлюсь.

Режим обиженного оладушка с мёдом включён, а вместе с ним и музыка. The Cure играли очень даже в тему.

Через пару минут я почувствовала, как тёплая ладонь Фреда покрыла мою руку. Он держал меня так, словно я какой-то амулет на удачу, и продолжал читать учебник по зельеварению. В таком положении мы просидели в Большом зале до самого звонка на урок.