– А ты что видел? – спросила Мадлен Пьера.

– Да так! Мне снилось, что мы сидим, пьём и едим, в одном прекрасном ресторане, – небрежно ответил Пьер, постаравшись проконтролировать выражение своего лица, которое откликнулось на воспоминания о трёх красотках.

– Постой, мне тоже снился ресторан! – удивленно воскликнула Мишель. – У меня даже крутится в голове его название. Он назывался… Как же… – Мишель потёрла лоб, и стала усиленно вспоминать. – Нет, не помню. Помню, что сон был очень интересный и такой длинный. Только сюжет полностью не помню. Одни ощущения и отдельные картинки.

– А что? Мы разве не были в ресторане! – снова возмутилась Мадлен. – Мы же обедали сегодня в Крокодиле! Или вчера… Я старая уже, путаюсь, – махнула она рукой. – Но вы то!

Пьер насторожённо посмотрел на мать.

– Крокодил! Точно в моем сне он назывался именно так, – удивилась Полетт.

– И в моем, я начинаю вспоминать. Мне снилось, что мы все сидели в ресторане. Ох, и здорово там было! Только остался какой-то осадок, тянущий и приторный, – призадумалась Мишель.

– Ничего мне не снилось, мы же поехали туда по совету того месье, с которым вы с Пьером разговаривали на развалинах! – сказала Мадлен, надув от возмущения щеки.

– Как это? – переглянулись трое, начиная понимать, что сны у всех четверых были почти одинаковые.

– А, я понимаю! – воскликнула Мишель. – Когда человек находится в таком состоянии, полуобморочном, то он слышит, как разговаривают окружающие. И в его голове рождаются картины, похожие на эти слова. Поэтому и кажется, что ты видишь свой сон, на самом деле он навязан. Так даже иностранные языки учат. Здорово получается. Быстро! Мы хотели найти ресторан и пообедать, вот он нам всем и приснился.

– А почему крокодил? – удивилась Мадлен. Причем здесь крокодил?

– Правда, почему в наших снах ресторан назывался одинаково? Я, например, никогда не слышала о таком названии, – попробовала возразить Полетт.

– Может быть, меня так назвали сестрички? Огромный придурок, с раскрытым ртом, лежит на сидении без чувств. Наверное, сказали, – сейчас мы этого крокодила приведем в чувства, – хихикнул Пьер. – Вот вы и услышали.

– Да какой ты крокодил! – возмутилась Полетт. – Скорее, блудливый кот с усами. А я думаю, что в полуобморочном состоянии, мы были способны обмениваться своими мыслями, вот и получилось, что нам приснилось, что-то одинаковое.

– Вам налить еще? – спросил Пьер, откупоривая еще одну бутылку, проглотив высказывание жены. – Сколько у нас в запасе? – посмотрел он на часы. Ага, сорок минут. Я, пожалуй, пойду, выгляну, посмотрю, что здесь есть рядом. Кто со мной?

– Я устала, – сказала Полетт. – А вы можете идти куда хотите. Но минут через тридцать я вас жду, потому что к обеду лучше спуститься вместе.

– Да, у такой мадам не побалуешь! – засмеялся Пьер, представляя, какую бурю вызовет их некорректный приход к столу.

***

Пьер и Мишель, почти что, уже вышли из двери, как на пути у них снова возникла мадам администратор.

– Я вас забыла предупредить, – сказала она. – К обеду вы можете придти в своей одежде, но к ужину, вам придется переодеться. Ужин у нас по завещанию графа, должен проходить так же, как и в его дни. Наряды, этикет, еда и музыка. Все должно соответствовать эпохе.

– Это примерно так, как на этой картине? – задала вопрос Мишель, повернув голову в сторону картины, изображающей роскошный стол и вельмож в пышных одеяниях.

– Не примерно! – повысила голос дама. – Точно до каждой мелочи. Платье вам принесут позже.

Дама победно удалилась, и Пьер передразнил её неврастеническое выражение лица.