Уходят артисты и известные люди. Услышав об этом по телевизору, мысль о конечности всего живого проскальзывает в мозгу, сжимает на мгновение солнечное сплетение и улетает в небытие, потому что на смену ей пришла уже другая, будничная, спокойная и нестрашная. Уходят друзья и знакомые. Услышав об этом, мозг пронзает: «он же моложе меня» или «мы же с ним ровесники», и сердце начинает стучать быстрее, и солнечное сплетение скручивается уже не на миг, а на несколько часов, и паника, верный друг страха, липкими ладонями и шумом в ушах по-хозяйски располагается в голове.

Но и эти страхи проходят в суете будней. Смерть близких остается шрамами в душах, смерть знакомых – ностальгией по былому, смерть артистов – незабываемыми ролями в любимых фильмах. И только осознание собственной конечности в момент смертельной опасности переворачивает миропонимание вверх тормашками.

Еще вчера ты строил планы, что построишь дом, будешь путешествовать и посмотришь мир, или будешь сидеть дома и делать мебель своими руками. Будешь работать или получать пенсию. А дети будут приезжать к тебе домой с внуками, а ты будешь сердиться на них за то, что они неправильно воспитывают потомство. Планов было много, они роились и множились. Но ты никогда не планировал смерть. Она незримо ходила рядом, ты знал, что она есть и когда-нибудь придет за тобой. Но каждый раз, задумываясь на мгновение о ней, ты гнал мысли прочь. Зачем о ней думать? Вдруг мысль материальна? Что хорошего в этих мыслях?

А потом вдруг раз – и мир кружится в ритме вальса. А ты один в чужом городе, в чужом доме, в бане на отшибе. Ночь, все спят и не слышат твоей мольбы. И ты обливаешься холодным потом от осознания, что тебе никто и ничто не поможет. Ты кричишь в пустоту: «Помогите!» И думаешь о том, что в этот момент хотелось бы находиться рядом с близкими. Пусть и они не помогут, но хотя бы будут рядом. Только их присутствие будет лечить и облегчать боль.

А еще вспоминаешь скандал, который ты учинил в последний раз. И уже смутно помнится, что же было причиной скандала. И только молотом бьет по голове: «Зачем?! Кому это было надо?!» И хочется сказать прости перед тем, как уйти навсегда. Хочется сказать многое. Хочется забыть и переделать, пережить кусок жизни. Чтобы уйти другим, хорошим человеком.

Из больницы Женька ехала с тяжелым чувством. Увиденное там тяжким грузом прижимало плечи к земле. Было ощущение, что она работала целый день физически и очень устала. Никаких желаний, кроме желания покушать и лечь спать. В восемь часов вечера? Женька решила купить что-нибудь почитать.

В кошельке потихоньку таяли деньги. Женька рассчитала свои потребности и погрустнела еще больше. Когда она брала с собой деньги, ей казалось, что сорока тысяч ей хватит месяца на два. Как-то живут люди на пенсию в семь тысяч рублей и на скромные зарплаты. Прошел всего один день, и пятнадцати тысяч простыл и след. Она судорожно вспоминала, куда могла потратить такую сумму денег, и на сколько ей еще хватит оставшихся двадцати пяти. Так, за хостел заплатила за десять дней вперед, это 4500, сегодня в магазине «все по 40» оставила почти 3000, вчера поужинала на 1500. А остальные-то где? Потеряла. Вот растяпа! А, вспомнила, девушке с длинными ногтями за сотню бесполезных эсэмэс отдала 3000, за дорогу в город N – 3000. Уф! Ладно, нашлись. Но надо быть аккуратнее, иначе ей даже и на 10 дней не хватит. Значит, никаких кафе – дороговато. В хостеле есть кухня, купит что-нибудь на завтрак, что-нибудь на ужин, будет готовить. Женька очень надеялась, что в течение этих десяти дней она так и проживет одна.