Не выпуская бокал с «Последней ночью» из рук (в жизни не встречал более неподходящего названия для коктейля), моя бывшая учительница подскочила как ужаленная и через секунду исчезла за стеклянной дверью бара-ресторана.

Повисло неловкое молчание. Я мысленно чертыхнулся из-за неумелой попытки Веры Николавны свести меня с первой же попавшейся девицей. Мадам Лавуазье, видимо, тоже чувствовала себя не в своей тарелке, так как нервно теребила ремешок часов и периодически поглядывала в сторону пляжа.

– И чем же вы занимаетесь, месье Аполлонов? – наконец спросила она.

– Да так, в общем-то, ничем особенным, – замялся я. – Я всегда мечтал написать хороший детективный роман, но пока все, что вышло из-под моего пера, никуда не годится. По крайней мере, так считает большая часть редакторов всех издательств, куда я обращался.

– О, так вы писатель! Как интересно! – это прозвучало бы более убедительно, если бы мадам Лавуазье не продолжала смотреть в сторону моря, явно пытаясь кого-то увидеть.

– Да, вижу, вам это действительно интересно, – пробубнил я. – Но, кажется, я задерживаю вас, вы ведь хотели поработать на пляже.

– Вы правы, мне нужно идти, – спохватилась моя собеседница. – Рада была познакомиться, месье Аполлонов. Уверена, мы еще увидимся, и тогда вы расскажете мне о своих литературных успехах.

Я заверил, что непременно дам ей что-нибудь почитать из своих шедевров, если, конечно, она знает русский, но молодая женщина уже меня не слушала. Все ее внимание было приковано к пляжу, куда она и устремилась, после того как мы распрощались.

Любопытство вкупе с обидой завладело и мной: что такого увидела мадам Лавуазье, что даже не удостоилась продолжить беседу с таким симпатичным молодым человеком и многообещающим автором, как я?

Я встал и сделал несколько шагов по тропинке до поворота к морю и застыл на месте. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем я смог вспомнить, зачем я сюда пошел. Вид бесконечно простиравшейся морской глади меня заворожил, я стоял как заколдованный не в силах пошевелиться. До этой поездки последний раз на море я был много лет назад и уже успел забыть, какое это великолепное зрелище.

Песчаные пляжи простирались вдоль всего берега в обе стороны. Подгоняемые теплыми солнечными лучами отдыхающие стремились занять лучшие места.

Отель «Дю Пор» был совсем небольшой, почти крошечный по сравнению с его соседями – сетевыми отелями-гигантами, где постояльцев было гораздо больше. Пляж нашего отеля также был невелик, но шезлонгов и зонтов от солнца было достаточно, чтобы все гости могли свободно разместиться у воды.

Оглядев пляж, я без труда отыскал мою собеседницу мадам Лавуазье. Она устроилась на шезлонге и разложила вокруг себя бумаги, а потом достала из сумки еще и ноутбук.

«Хорош отдых, – подумал я. – А загорит она исключительно в области спины, с полоской от купальника». Я помнил, как старательно женщины обычно добивались равномерного загара, для чего снимали верх от бикини, прикрываясь чем попало, лишь бы не оставались следы от завязок и лямок.

Похоже, мадам Лавуазье это совсем не заботило, что меня вовсе не удивило: то, как она выглядела, выдавало в ней законченного трудоголика, который даже в отпуске не может выпустить пар и просто расслабиться.

Я не был подобающе одет для прогулки по песку, поэтому решил пока отложить лежание под солнцем. Тем более я до сих пор не заселился в свою комнату, а мой чемодан так и стоял в фойе гостиницы.

Надеясь встретить Веру Николавну и узнать у нее, кто же эта дама Лавуазье по профессии, я направился к отелю по узкой тропе. Перед тем как завернуть за угол, я обернулся, чтобы бросить на море еще один взгляд, и заметил нечто странное.