– Опять что-то педерастичное? – вздохнул Марсель. – Без этого никак нельзя? Может, черт побери, традиционный черный смокинг? Я даже готов напялить бабочку. И даже на цветок в петлице готов. Но ткань свадебного платья – моя рубашка? Нет. Не хочу.

– Ты что, думаешь, свадебное платье невесты будет сшито только из белого пенного кружева? – усмехнулась я. – Ошибаешься. И пена будет, и шифон, и шелк, словом, подберем такой материал, чтобы у тебя рубашка была – целое загляденье, а у невесты из этой ткани будет, например, лиф. Что-нибудь придумаю. Не бойся.

Я только сейчас поняла, что перешла с Марселем на «ты». И даже не удивилась. Марсель – тем более.

– Ладно. Попробую тебе довериться. Криста много о тебе рассказывала. И все – только хорошее.

– Подожди, я сейчас этот твой костюм нарисую. У меня гостиная – это и мастерская тоже. Крис платье немного изменю. Попышнее чтобы. Как у сказочной принцессы. И ей понравится, и мне с материалом – раздолье. Сейчас.

Я быстро потушила сигарету и начала метаться по гостиной.

– Ага, вот. Ручка, бумажка. Это что? Счет? Плевать. Вот, смотри.

Я села на подлокотник кресла, в котором сидел Марсель. Он еще курил, то есть, больше просто держал сигарету, а не курил, а дым пошел мне в глаза, и я эту сигарету у него бесцеремонно забрала, перегнулась через него, потушила, села обратно и стала рисовать.

– Ну, вот. Как-то так. Смотри. Нравится?

– Да.

– Отлично. Теперь снимем мерки. Раздевайся.

О, черт!! Я это сказала? Сублимация, черт ее дери!

– Полностью? – хмыкнул Марсель, но начал расстегивать рубашку.

Не в моих правилах так глупо проигрывать.

– Только верх. Чтобы комар носа не подточил, как говорила моя бабушка. А джинсы мне не помешают, они сидят, как влитые, – выпалила я, и запнулась.

С влитыми джинсами явно вышел промах.

– И всех ты так раздеваешь? – насмешливо спросил Марсель.

– Отнюдь. Если только одежда грубая и мешает.

– Моя рубашка грубая и мешает тебе? – продолжал смеяться про себя этот наглый тип.

– Рукава широковаты. Не хочу ошибиться. Впрочем, можешь одеться, если тебя это смущает.

– Ничуть.

Марсель встал передо мной – без рубашки, в одних джинсах. Да, фигура у него прекрасная. Как я и предполагала. Ужасно хотелось прижаться к нему, бросить этот дурацкий сантиметр и заняться с ним сексом. Вот прямо тут. На полу. Плевать. На все. Но только не на Крис… Нет, я не могу…

Я начала делать обмер. Марсель стоял, не шелохнувшись. А я болтала бесцеремонно. Всякую чушь. Про шитье-бытье, про ткани, про свадьбы, которые мне приходилось обшивать. Лишь бы не молчать. Стояла на цыпочках, болтала, и быстренько снимала мерки шеи, плеч, талии. Потом мне пришлось опуститься на колени. Марсель был выше меня на полторы головы. А мне нужны были мерки его бедер, да плюс еще длина брюк.

Меня постоянно било током, а когда я встала на колени, то и вовсе меня развезло, руки задрожали, и я уронила сантиметр. Но я делала вид, что все в порядке и я занимаюсь привычной рутиной.

А когда я сняла все эти мерки, мне пришлось встать и оказаться близко-близко к Марселю.

– Ну, вот, – пробормотала я. – Мерки я сняла, все записала на… на клочке бумаги… Я не была готова к тому, что придется в этот час писать и рисовать… Предупреждать надо…

Потом я замолчала. Не знала, что еще говорить. И Марсель молчал. И пронзительно смотрел на меня. А я сходила с ума…

И тут резко прозвенел звонок в дверь. Я вздрогнула. Прошептала:

– Это Крис. Открывай.

– Нет. Открывай ты. Это твоя квартира.

Это была не Крис. А посыльный с пиццей. Который ошибся номером.

Я быстро захлопнула дверь и прислонилась к ней, чтобы отдышаться.