– Ты Серега? Знаешь дорогу к пещере, где сидит раненый чеченец? – шагнул к нему Веклемишев и, едва тот кивнул в ответ, дал распоряжение Тамбовцеву: – Митяя, Говоруна и Дрозда – в мое распоряжение. И пусть возьмут с собой радиостанцию; с этой «уоки-токи», – Вадим хлопнул ладонью по шлему-«киборгу», – мы связь потеряем, как только удалимся друг от друга на полкилометра. Да и аккумуляторы долго не протянут. Ты сам, Иван, с остатками своей группы и спецназовцами Григола двигай на усиление заставы. Машины бросай здесь, марш – пешим ходом.

– Не мало ли вам, Вадим Александрович, троих бойцов? – усомнился майор. – Вдруг наскочите на засаду?

– Справимся. Бог не выдаст, свинья не съест, – отрезал Веклемишев. – Если до сих пор боевики не вышли на пещеру, а, вероятнее всего, они об этом убежище ничего не знают, шансы прорваться туда без боя велики. Я думаю, на заставе жарче будет, причем очень скоро.

Будто в подтверждение его слов окрестные горы разорвали звуки массированного автоматного огня. Отраженные эхом, они словно летний ливень обрушились на головы и плечи людей, прижимая их к земле.

– Командуй, Иван! – крикнул Веклемишев Тамбовцеву. – И еще… Я Стоянову дал кое-какие инструкции, уточни. Если придет от меня распоряжение, строго следовать им, что бы ни происходило вокруг.

– Есть строго следовать, товарищ полковник! – рявкнул Тамбовцев, и через секунду его громовой командный голос разнесся над дорогой, заглушая доносившийся шум автоматной стрельбы.

Серега Лапников, несмотря на малый рост и курносый нос, которым он периодически шмыгал, оказался человеком весьма серьезным, степенным и при всем этом не лишенным чувства юмора.

– Тебе, паря, «броник» в коленях не жмет? – ласково поинтересовался Митяй, когда Вадим представил проводника команде, которая должна была сопровождать его к пещере, где находился Муса.

– Я не паря, а младший сержант пограничной службы Лапников, – строго проинформировал прапорщика Серега. – А что до моего бронежилета до колен, так мне еще детей надо заводить. Так-то оно надежнее будет. Ноги, голова – вещи, конечно, нужные, но для мужика не всегда главные. Еще вопросы к моей личности и экипировке имеются?

– Вопросов нет, товарищ младший сержант пограничной службы, – после общего хохотка доложил Митяй. – Остались одни восхищения воинской и мужской предусмотрительностью.

– Ты, Лапников, дорогу к пещере хорошо знаешь? – навис над мальцом двухметровый Говорун, в миру – старший прапорщик Литовченко. – У тебя, случайно, воинская профессия не та, по которой специализировался дедушка Сусанин?

– Нет, я больше по профилю Герасима прохожу, – не остался в долгу Лапников. – Молчу в тряпочку, дружу с Муму, на лодке ее катаю…

Говорун и Митяй негромко засмеялись, оценив шутку Сереги.

– Прекратить базар и ржание! – прикрикнул на бойцов Вадим. – Отстаньте от парня, жеребцы!

Веклемишев вместе с Дроздом – старшим лейтенантом Исаевым – проверял настройку радиостанции. Тамбовцев с остатками своей группы и людьми Абашидзе спешил к заставе, принявшей бой с боевиками, о чем он и сообщил по радиосвязи. Вадим с командой, наоборот, удалился от места засады, где подбили ГТСМ с встречавшими их пограничниками, в противоположную сторону. Они прошли порядка двухсот пятидесяти метров и остановились на обрезе дороги, там, где указал младший сержант Лапников. Отсюда начиналась тропа, по которой можно было пройти к пещере, в которой уже больше суток томился Муса Дагаев.

– Готовы, орлы? – завершив сеанс связи, для порядка спросил Веклемишев. – Тогда вперед! Давай-ка, Серега, мы на тебя наденем чудо-шлем. В нем есть такая штуковина, в которую ночью хорошо видно.