Вижу в ее глазах возбуждение. Она думает, что сейчас у меня тоже встанет при виде нее. Да, возможно, и встанет, но тупо физиологически, хотя и в этом я тоже сомневаюсь. А когда вспоминаю, сколько членов в ней побывало, какую грязь я знаю, меня сразу же окутывает брезгливость. И да, это последняя женщина, с которой я буду. Лучше умереть в одиночестве.

— Ты права, Элен, — беру ее руку, останавливая ее блуждание по моему пиджаку. — Мне нужна соответствующая женщина. Но это никогда не будешь ты. Говорю тебе первый и последний раз. Запомни! Еще раз сунешься ко мне с подобным предложением, и я раскатаю тебя так, что мокрого места не останется. Вывалю твое грязное белье и покажу всем, какая ты на самом деле шлюха.

Говорю это тихо, практически как она. Но с одной пометкой, от моего шепота и слов бегут мурашки. От страха, а не от возбуждения. И с Элен сейчас происходит то же самое.

Ее глаза расширяются, и она сама выдергивает свою руку из моей, отходя чуть ли не на целый метр. Вся маска соблазнительницы слетает с нее в тот же момент.

— Ты… ты… — даже голос меняется, дрожит, — чудовище!

— Не спорю. А теперь пошла на хуй из моего кабинета!

— Здравствуй, Элен, — говорю я холодно. Этой женщине я не готов улыбаться. — Чем обязан твоему визиту?

— Ну что ты такой бука, Тигран, — дует губы женщина. — Мы же так давно не виделись с тобой, мог бы быть повежливее.

— С тобой я исчерпал градус моей вежливости, — кидаю.

Блять, ее мне только не хватало. День и так был хуевым, теперь и вечер испорчен.

— А ты все такой же, нисколько не изменился, — смеется она, словно я и правда сказал что-то смешное. — Но давай все же поговорим как взрослые люди. Ведь у нас с тобой так много общего!

— Кроме нашего с тобой сына, у нас ничего общего.

— Да, Элен — мать Димы. И, наверное, это все, что можно о ней сказать. Хорошего.

— Ой, да ладно, а как же годы, прожитые вместе? Помнишь, как мы были счастливы?..

— Счастливы до того, как ты забеременела Димой, или после, когда ты пошла по рукам? Хочу сразу уточнить.

Да, я вижу, как искажается недовольно ее лицо. А что, Элен, не хочешь слушать правду? Или ты думала, я все забыл?

— А ты знаешь, что Дима жениться хочет? — тут же она переводит тему, понимая, что со стороны нашей несуществующей семьи заходить не стоит.

— Рано ему еще, — бросаю. Хочется курить, но я давно же завязал.

— Почему это? Ты был моложе него, когда мы с тобой расписались, — пожимает она плечами.

— И это была моя сама большая ошибка. И смею напомнить тебе, что мне пришлось это сделать по твоему залету.

— Вообще-то, в этом процессе участвуют двое, поэтому не перекладывай всю вину на меня! — теперь Элен строит из себя оскорбленную. Она всегда была актрисой.

— Я не сказал, что рождение Димы было ошибкой. За сына я могу сказать тебе спасибо.

И это правда. Диму я люблю и всячески стараюсь поддерживать его, даже если нахожусь за океаном. А в детстве он вообще практически жил со мной. Потому что его матери было просто некогда его воспитывать.

— Ну вот, видишь, было же между нами что-то хорошее! — опять возвращается она к теме. — И девочка ему попалась хорошая. Мне понравилась.

— Такая же, как ты, поэтому ничего хорошего, — комментирую я. Надеюсь, девка все же лучше, чем Элен. Или просто хитрее.

— Ты все такой же черствый, Тигран, мог бы порадоваться за сына и не мешать, — цокает она.

— Без тебя разберусь, что мне делать. Так что ты хотела? Зачем пришла?

Надоело играть в кошки-мышки и вести светские беседы. Я уже хочу свалить отсюда и поехать домой. Возможно, сначала заехать в какой-нибудь клуб, чтобы просто снять девочку и хорошенько потрахаться.