– А почему существует такая закономерность? – спросил Алан.

Я улыбнулась. Мой спутник был забавен, задавая в этой ситуации вопрос в академической манере.

– Если бы я знал все ответы! – воскликнул Алгавир, ударяя по краю стола пальцами. – Мертвый, который, входя в город, прошел одни ворота, уходит свободно. Но каждый живой человек или демон, который преодолел двое ворот, не может отсюда уйти.

– Но ты сказал, Алгавир, что перешедший по мосту может оказаться где угодно, – напомнил Алан.

– Живой, перейдя по мосту, может оказаться где угодно в пределах нашего города, то есть он останется на этом берегу. А вот мертвый может оказаться где угодно в пределах зоны «Икс-5».

– Разве на другом берегу ваш город не продолжается? – спросила я.

– Это всегда создает путаницу. Да, город есть и на другом берегу. Но мы не называем его нашим. Тебе он бы не понравился. Там ты сразу увидишь, что жители мертвы. Они похожи на ожившие трупы. Я был там. И они бывают здесь. Скажу честно: зрелище не из приятных. Мы называем ту часть городом трупов, а эту – городом мертвых. Именно в нашей половине города живут гости-путники. Если путник попадает сначала в город трупов, там его не оставляют в живых. И на следующий день он стоит перед нашими внутренними воротами.

Мы помолчали. Все, что сказал Алгавир, выглядело странным. Я чувствовала, что за всей этой историей о двух половинах города скрывается какая-то простая истина, имеющая отношение ко мне и Алану. Но что это за истина?

– Почему здесь так много военных? – поинтересовалась я.

– Мы воюем с городом трупов. Они пытаются ворваться сюда, к нам. В нашем городе живут честные мертвые солдаты. А в городе трупов, в основном, убийцы, предатели и самоубийцы. Время от времени ими овладевает жажда убийства. Тогда они переходят мост. Фактически, война между нами и ими идет постоянно. Но сейчас она ограничивается разведывательными рейдами. А когда кто-то дает повод, начинаются широкомасштабные военные действия. С того момента, как я стал начальником стражи, мы еще ни разу не пустили трупы на нашу территорию. Только однажды состоялась битва на набережной с нашей стороны.

– Значит, живой, который переходит по мосту, возвращается в вашу половину города? – спросил еще раз Алан, возвращаясь к теме, которая его интересовала больше.

– Точно так. Ему кажется, что он перешел по мосту и что он уже спускается к другому берегу. Но на самом деле он приближается к нам. А потом, когда его нога касается набережной, иногда этот путник остается на месте, а иногда неведомая сила переносит его довольно далеко от моста, чаще всего ко внутренним воротам. И он начинает все сначала. Но никогда еще путник, взошедший на мост, не покинул пределов нашей половины города.

– А каждый из вас может выйти когда хочет? – уточнил Алан.

– Да. Но почему ты задаешь одни и те же вопросы по два раза? – поинтересовался Алгавир.

– Это помогает мне понять сложные вещи, – улыбнулся Алан. – Я не понимаю, почему вы живете здесь, если можете уйти в любой момент.

– Ты забыл, что мы мертвые, Алан. Нам некуда идти. Уходят многие. Но почти все возвращаются назад.

В это время в дверях показался запыхавшийся Гокехорен.

– Все в порядке, командир. Стражники утверждают, что в город сегодня никто не входил. Они даже ни разу не открыли ворота.

Алгавир недоуменно посмотрел на нас.

– Это очень странно, – сказал он. – И необычно. Вы вошли в город как мертвые, но вы живые.

Мы с Аланом переглянулись. То, что внешние ворота мы не прошли, вселяло надежду. Это значило, что мы можем быть первыми путниками, которые живыми покинут город мертвых.