Ошарашенно смотрю на нее.
– Лика? Ты же… ты же ушла?
– Да я шарфик забыла со всеми этими безобразиями! – улыбается она. – Вот, вернулась. Кое-как уговорила вахтершу вашу впустить. Не хотела она, но я сказала, сколько стоит этот шарфик! И вуаля! А ты чего… ты чего такая, Влада?
Лика внимательно всматривается в мое лицо. А я понимаю, что у меня не только губы до сих пор дрожат, но и слезы того и гляди хлынут из глаз. Да и на лице, наверное, без труда читается шок.
– Влада? Все в порядке? – хмурится Лика.
– Птичкина, чтобы утром пришла! – в этот момент дверь комнаты Соловьева открывается и он выглядывает оттуда. Замечает нас с Ликой и осекается. Смотрит недовольно. – Одна!
Окидывает меня усмехающимся взглядом и захлопывает дверь за собой.
А мы с Ликой так и стоим.
– Что тут произошло, Влада? – спрашивает Лика строго.
– Я не знаю, где мне ночевать, – закрываю лицо руками и давлю слезы.
Нет, я не буду плакать. Не буду.
– В смысле? Тебя что, из общаги выгоняют? А этот? Чего хотел? – допытывается Лика.
– Он хочет, чтобы я… – и первый всхлип.
– Так, ясно, – серьезно произносит Лика. – Пошли.
– Куда? – убираю руки от лица и ошарашенно смотрю на нее.
– У меня переночуешь. Заодно и расскажешь все. Сумка твоя где?
– В комнате. Погоди, Лика…
– Да чего ждать-то? Не могу я! Отец опять скоро проверит, дома я или нет! Поехали!
– Но как…
– На машине, конечно! Поехали! По дороге все расскажешь! Ну что ты, никогда у подруг не ночевала?
Глава 6. Птичка
Домой нас и правда везет водитель на машине, которую вызвала Лика. Это машина ее отца и его водитель. Но сейчас, пока отца Лики нет в городе, водитель возит Лику.
Сидя на заднем сиденье, я пару раз встречаюсь в зеркале заднего вида с улыбчивым взглядом водителя.
– Жень, ты чего это моей подруге глазки строишь? – смеется Лика, когда замечает это все. – Понравилась?
Водитель сразу отводит взгляд. Отвечает строго:
– Понравилась.
Лика толкает меня в бок и смеется. Я укоризненно смотрю на нее, а сама отворачиваюсь к окну, чтобы она не видела моей улыбки. Удивительно легко мне с ней.
И, вот, мы уже сидим на кухне в ее доме и Лика горячо возмущается:
– Ну, какой же козел этот Соловьев!
Дом огромный! В закрытом крутом поселке. Тут кухня как полэтажа нашей общаги! Я раньше не бывала в таких домах. И мне даже немного страшно. Тут, наверное, все такое дорогое, что дотронуться боюсь. Вдруг сломаю?
Я ей все рассказала. Потому что так легче, потому что мне надо было с кем-то поделиться. А Лика буквально за день стала мне так близка, как будто мы вечность знакомы.
– Не знаю, что делать, – вздыхаю я, обхватывая чашку с горячим чаем ладонями. Смотрю на светло-коричневый напиток. – Мне реально некуда пойти, если из общаги выгонят. На квартиру снимать денег нет, у родителей даже спрашивать не буду. Они сразу скажут: возвращайся домой. Они и так были не в восторге от моего поступления. Эх…
Молчим.
– А, может, мне на него пожаловаться? – с надеждой смотрю на Лику. И почему эта мысль мне сразу в голову не пришла? Да! Точно! Расскажу все в деканате про Соловьева.
– Можно, конечно, – пожимает плечами Лика. – Только, мне кажется, толка не будет. Бесполезно.
– Почему?
– Ну, у него наверняка все схвачено. Зря, что ли, он старший у вас? Да и с вахтершей уже все решил. Сама же рассказывала. Тебя она даже слушать не захотела, а с ним решила… Да и потом… Тебе могут не поверить. Ведь получается, что его слова против твоих слов. А он скажет: не было ничего такого! Она наговаривает! И тогда ты еще проблемы и за обман огребешь! Нет, блин, тут надо по-другому!
– Как? – с надеждой смотрю на нее.