Я отперла, и меня едва не прихлопнуло. Дверь ударилась о стену, а в комнату вошёл Карим.

— Какого хрена ты уехала из квартиры? — спросил он, пригвоздив меня взглядом. — Какого, блядь, хрена, я тебя спрашиваю?!

9. Глава 8

Яна

Комнату он закрыл сдержанно. Слишком, словно запер клетку с добычей.

И направился ко мне.

Ладони стали холодными и влажными. Биение сердца отдавалась в висках и ушах. Карим подошёл вплотную, взял две верёвочки на моей толстовке и рывком затянул. Дёрнул, не отпуская взгляда, и я, словно марионетка, потянулась к нему.

Он обхватил меня за шею.

— Почему ты уехала из квартиры? — повторил хриплым от ярости голосом. — Я говорил, что ты можешь это сделать? Я тебе разрешал?

Я отрицательно мотнула головой.

— У меня…

— Молчать! — рявкнул он, и в ушах зазвенело. — Когда я говорю, ты молчишь, когда спрашиваю — отвечаешь.

Он сдавил шею и разжал пальцы, но не выпустил меня. Провёл вдоль позвонков до затылка и обратно.

По телу побежали мурашки. Желание нахлынуло мгновенно, ноги стали слабыми. Чернота в глазах Карима сгущалась, блеск был опаснее блеска оружия. Он опять потянул за верёвочки, заставил меня подойти вплотную и посмотреть на него.

— Мне надо тебе…

— Молчать. Если ты скажешь ещё хоть слово, я выпорю тебя, как малолетнюю девчонку.

От угрозы я задрожала. Только это не было страхом, и Карим сразу всё понял. Из его горла вырвался рык вперемешку с проклятьями. Он накрутил верёвки на кулак и толкнул меня назад. Я попятилась и полетела вниз. Вскрикнула, навзничь упав на постель, и уставилась на вставшего напротив Карима.

В голове закружились картинки, очертания совсем другой комнаты. Как и тогда, он сковал меня взглядом. В глазах — превосходство, в чертах лица жёсткость и уверенность. Но мои чувства были совсем другие.

Карим сорвал пиджак и бросил на пол, дёрнул пряжку ремня.

— Дверь… — шепнула я, запоздало подумав, что лежу на Ларкиной постели.

— Она заперта. — Карим со свистом вытащил ремень, и я опять покрылась мурашками.

Ремень он швырнул на кровать. Кончик ударил меня по бедру, пряжка лязгнула.

Карим навис надо мной, жёстко провёл по боку и расстегнул толстовку одним движением.

— Я, чёрт тебя дери, приехал домой, к тебе, Яна. Думал о тебе всё это время. И что?

— Что? — переспросила, мало что соображая.

Он крепко выругался.

— Вот именно, что?! Я ехал к своей женщине, а эта женщина…

Я не расслышала, что он сказал. Карим задрал мою майку, дотронулся до живота, обхватил грудь, и я поплыла. Тело перестало подчиняться мне — только ему. Грубый поцелуй, и я окончательно перестала себе принадлежать. Отвечала ему, а голос совести становился тише и тише.

Расскажу потом. Вечером или завтра. Только не сейчас.

Карим перекатился на спину. Я оказалась на нём.

— Подожди, — шепнула ему в губы.

Постель была узкая, неудобная, и я едва не соскользнула.

— Что здесь за кровати, черт!

— Это общага, — напомнила я со стоном.

Он шарил у меня под футболкой, пытался опустить мои штаны.

Я приподнялась, чтобы помочь ему. Он спустил их вместе с трусиками, снял с меня толстовку. Я расстёгивала пуговицы его рубашки и целовала смуглую кожу, касалась волос на его груди и дышала его запахом. Карим вдруг сжал мои волосы и заставил поднять голову. В его глазах было безумие, каждая черта стала резче прежнего.

— Ты вернёшься в квартиру, — просипел он.

Брюки поползли ниже. Карим сдавил мою ягодицу — смотрел в глаза и крепко, чтобы я не могла пошевелиться, держал за волосы, а сам мял зад. Его твёрдый член упирался мне в живот, а власть была безоговорочной.

— С той ночи ты моя, — сказал он сипло. — Аслан подарил тебя мне. Ты — мой подарок, ты принадлежишь мне. Повтори.