Я взглянул на малышку, которая посмотрела на меня своими чистыми голубыми и чуть раскосыми глазками, что-то гукая себе под нос и тихо захныкала.

- Я с ними разберусь, Стёп, - сказал я твёрдым голосом и погладил светловолосую голову девочки.

Она сложила губки бантиком, скривила их, надула щёчки и из детских глаз потекли крупные слёзы. Малышка заплакала.

- И кто у нас тут расплакался? – улыбнулся малышке Степан и сказал мне: - Если понадобится помощь, только позови.

- Возможно, и понадобится, - ответил ему. – Завтра после обследования малышки, сделай заключение, которое могло бы поразить в сердце самого чёрствого и бездушного судью.

- О-о-о… - протянул Степан и улыбнулся зловеще. – Я, конечно, очень надеюсь, что с девочкой всё в порядке и эти твари не успели ей навредить, но заключение в любом случае сделаю, что надо. Урыдаются все.

- Только без особого энтузиазма, Стёп. Мне нужно лишь доказать, что родственники Алины – конченные твари.

- Всё сделаю по высшему классу.

- А сейчас покорми дочку, искупай её и почитай сказку, - дал наставления Степан.

Я мысленно представил как я её кормлю, купаю и читаю… До чтения моё воображение не дошло, так как я вдруг испытал жуткий страх.

- Стёп, а можешь помочь? Я даже представить не могу как и чем кормить ребёнка… Про купание вообще молчу… - сбивчиво произнёс я.

- Хех! Богдана испугала крошечная малышка? – он хлопнул меня по плечу. – Извини друг, но не могу. Сейчас Никита Богатырь к тебе приедет на выручку, вот он тебе и поможет. Кстати, давай-ка я позвоню ему, пусть купит детского питания. А то мало ли, чем напичкана в этом доме еда…

Я кивнул и посмотрел на плачущую Алину.

- Стёп, подскажи как её успокоить… - попросил друга чуть-ли ни умоляюще.

Друг тем временем отправил голосовое сообщение Никите.

- Как-как? – улыбнулся Степан. – Возьми малышку на ручки и поговори с ней. Скажи что-то доброе и ласковое.

Я со священным ужасом посмотрел на свои огромные ручищи и на это крошечное создание.

- Да не бойся! – улыбнулся друг. – Не раздавишь.

Девочка тем временем продолжала плакать и истерика набирала обороты.

Я вздохнул и мысленно перекрестился. Положил правую ладонь под головку ребёнка, а левую под ножки и…

- Ох, мать моя женщина! – выдернул я резко левую руку. – Да она вся мокрая!

- И что ты паникуешь? – пожал плечами Степан. – Описался ребёнок, бывает.

- Наверное, она увидела меня и испугалась… - произнёс я весьма мрачно, осторожно убирая правую руку из-под головки Алины.

Я бегло осматриваю комнату и мысленно ругаю себя. Прежде, чем выгонять всю прислугу, нужно было для начала узнать, где хранятся детские вещи и еда для девочки. Хотя насчёт еды вряд ли бы они что-то путное мне предложили.

Открыл шкаф и в глазах зарябило от ярких цветов. Порылся и достал с полок просторные и лёгкие штанишки желтого цвета и футболочку.

Памперсы нашлись в комоде. Там же лежали какие-то баночки с присыпками, кремами, лосьоны и другая косметика для детей.

У меня волосы от всего этого начали вставать дыбом.

Степан переложил малышку на сухую часть кроватки. Алина поднялась на ножки, ухватилась за перила своей кроватки, и заплакала громче прежнего.

Я готов был, разревется вместе с ней. Мне было страшно, что я сделаю что-то не так или причиню ей боль.

- Твою мать, Стёпа! Ну помоги же мне! – рявкнул я на друга.

Тот нехотя помог переодеть мне малышку в сухую и чистую одежду.

Алине видимо надоело плакать, она просто села в своей кроватке и с испугом смотрела то на меня, то на Стёпу.

Я сел на корточки напротив её личика и улыбнулся.

- Привет, - говорю малышке, натянуто улыбаясь.