Гад!

- У тебя с головой все в порядке? Как можно жить с детьми в этом хлеву без элементарных удобств? - Не смотря на явную головную боль, Пантелея опять понесло. - Не помню, что произошло между нами и почему я не дал содержание на детей. Но ты здоровая и молодая. Рожая, ты должна была думать, что в случае чего обязана будешь кормить их сама.

Я зависла, офигев от новой порции предъявленных мне обвинений. Вообще-то про воду и туалет я ляпнула сгоряча. Это первое, с чем я разобралась, переехав сюда. До слов Пантелея о моей безответственности, я собиралась ему об этом сказать, но сейчас резко передумала.

- Во-первых, мой дом - не хлев. К тому же мы почти пять лет прожили здесь, - включилось в работу мое оскорбленнное самолюбие. - И ты что-то не спешил его благоустраивать.

Пантелей побледнел, насколько это было возможно с его и так не слишком румяным, аристократическим лицом.

- Ты хочешь сказать, что я жил в доме без удобств пять сраных лет?

- Да. Вот только сдерживался от ругательств при ребенке.

Взгляд Пантелея метнулся к Саше, сидящему на кресле и внимательно следящим за нашей беседой.

- Во-вторых, - продолжила я, - с моими детьми все в порядке. И хоть рожала я их по нашему совместному желанию и представляла наше будущее иначе. И прокормить, и воспитать, и выучить я смогу их сама.

Пантелей медленно повернулся ко мне, его глаза излучали презрение.

- Ясно. “Мои дети”. “Я смогу”. Ты из тех мамаш, что на раз вычеркивают отцов из жизни детей. Не способна разрешить конфликт по-взрослому и сливаешь на детей свои проблемы.

Пантелей даже фыркнул для того, чтобы показать насколько ему это мерзко.

Я посмотрела в сторону кухни, где на столе лежала большая чугунная сковорода. Память-то исчезла, а какой-то дурной, нездоровый опыт остался. Вот его точно не помешало бы выбить!

- Предлагаю на сегодня закончить. Мне примерно понятно в какую сторону тебе стрясло мозг. Отдыхай. Саш… - я поднялась с Валей на руках и повернулась к сыну, чтобы попросить его на время перенести игрушки в спальню и оставить нашего нежданного гостя вариться в своем адском котле мыслей.

- Стой! - Пантелей попытался схватить меня за кофту, даже коснулся ее пальцами, но в последний момент скривился и с бессильным шипением опустился назад на подушку.

- Покой и сон, - голосом доктора из тв-шоу наставительно проговорила я. - А то кроме памяти ещё что-нибудь пропадет.

Пантелей смерил меня ненавистным взглядом. Шумно сцедил воздух сквозь стиснутые зубы и спросил:

- Как тебя зовут?

Я помедлила. Это была последняя грань, переступив за которую, возврата не было.

Ну и ладно! Пусть попробует найти во мне то, за что меня можно бросить - озвучила я свою боль, которая иногда всё ещё мучила по ночам.

- Ирина.

- Странное имя, - хмыкнул Пантелей.

- Кто бы говорил, - закатила глаза я.

- А почему меня так зовут?

- Отдыхай, - поспешно отбрила я его, не имея ни малейшего представления, что на это ответить. А ведь он ещё не спрашивал о своей семье!

- Ира… - Сердце в груди забилось быстрее, среагировав на тембр голоса и знакомое сочетание букв. - А еда у вас здесь хоть есть?

Где моя сковородка?!

- Смотря что ты называешь едой.

- А что вы едите?

- Тебе меню озвучить?

- Хотелось бы.

- Ты знаешь… Нет.

- Что значит нет?

- Не озвучу.

- Тебе жалко для меня еды?

Желание иметь сковородку в руке троекратно возрасло.

- Конечно, жалко. У нас рассчитано все до грамма.

- Это как?

- На всю непогоду.

- И зачем ты тогда меня спасла, если собираешься уморить голодом?

Захотелось пошутить по-черному про нужность Пантелея в условиях ограниченности питания, но я не стала. Он реально занервничал, а осложнения его сотрясения не входили в мои планы.