— Даш, он же старый, — пытается меня поддеть Стёпа, и я честно не знаю, что руководит мною в этот момент. Правда. Это, наверное, всё флюиды Давида с его постоянными пошлостями, потому что я не знаю иначе, откуда это во мне. Я протягиваю наконец-то найденные мужчине ключи и прежде чем он заносит меня в подъезд говорю Степе:

— Не старый, а опытный! И трахается лучше!

Как скоро я пожалею о своих словах?..

Слышу смешок Давида, замечаю шок на лице Стёпы и зажмуриваюсь, когда дверь подъезда закрывается и мы остаемся одни.

9. Глава 9. Дарина

Ему хватает двух секунд, чтобы поставить меня на ноги и прижать спиной к стене, нависая надо мной.

В темноте подъезда я не вижу ничего, кроме его сияющих серых глаз. И слышу только тяжелое дыхание и собственный стук сердца.

Я чувствовала, что наговорила лишнего, но мне так обидно было от слов Стёпы, что я даже не думала о последствиях. Просто несла всё, что вертелось на языке, чтобы сделать ему побольнее, попытаться уколоть хоть как-то, чтобы выйти из этой игры если не победителем, то хотя бы не проигравшей.

Я правда не знаю, получилось ли у меня разозлить Стёпу, но вот раззадорить давида получилось точно. И, если честно, это меня волнует куда сильнее…

— А заинька у нас острая на язычок, да? — шепчет он хрипло. Он так близко-близко ко мне, что я этот шепот больше чувствую, чем слышу.

Глаза Давида и правда горят, он и сам весь горит — как печка горячий. Я чувствую его тело своим, он прижимается грудью к моей и дышит так же тяжело, как и я.

Я не знаю, что ему ответить, почему-то все слова из головы вылетают. Да и что говорить? Просто киваю, молча отвечая на вопрос, и стараюсь держать себя в руках.

Близость мужчины будоражит, внизу живота растекается кипящая лава, мне неловко от этих чувств, но сделать я с ними ничего не в силах.

Мне кажется, что мужчина сейчас же меня поцелует, но дверь подъезда открывается, заставляя нам как подросткам отскочить друг от друга.

— Твою мать, — рычит Давид, явно не довольный таким положением дел. — Какой этаж?

— Шестой, — пищу я на автомате, и потом ахаю от неожиданности, когда снова оказываюсь на плече у Давида.

Он взлетает по ступенькам игнорируя лифт так быстро, словно не ему на плече со мной пришлось проскочить шесть этажей. У меня даже немного кружится голова от его скорости, а еще от жара ладони, лежащей на моих ягодицах.

Мне становится немного страшно: а что будет? Он явно не намерен прямо сейчас уехать. Сильно сомневаюсь, что он оставит меня у двери, поцелует в нос и уйдет, помахав потом в окошко мне рукой.

Давид явно не из тех мужчин, которые будут ходить вокруг да около. Вопрос в другом. А готова ли я?

Внизу живота всё так пылает, что я точно знаю, что да, и плевать на все условности и придуманные кем-то там моральные правила. А с другой стороны… Не слишком ли быстро?

В голове вертится около миллиона мыслей, пока Давид тащит меня наверх, и я едва не падаю от неожиданности, когда он ставит меня на ноги на моем этаже и выжидающе смотрит в глаза. Он явно ждет, пока я пойду открывать двери, и что-то мне подсказывает, что ему совершенно точно не нужно мое приглашение. Он и так войдет. В квартиру или…

Забираю из его ладони ключи, которыми он открывал подъезд и подхожу к своей квартире. Руки дрожат, я чувствую спиной взгляд мужчины и едва попадаю в замочную скважину с третьего раза.

А потом снова ахаю, когда он прижимается ко мне со спины и накрывает мою руку своей, проворачивая ключ два раза.

Он действует быстро, я едва успеваю понимать хоть что-то, но Давид явно не намерен медлить. Он руководит мною так, словно я кукла в его руках, умело дергает за ниточки, заставляя подчиняться. И что самое неожиданное — я совершенно не хочу ему сопротивляться.