Вместо гнева, едва шок от встречи прошел, я почувствовал дикое, неконтролируемое желание. Схватить, на плечо забросить, оттащить в темный угол и отыметь во все места. А ярость из-за того, что объект моих сексуальных фантазий приперся под ручку с моим же сыном, только добавляла гремучего перца в этот коктейль.

С кольцом на пальце уже девочка. Вы такое видели? Уверен, что нет. Сидит себе, вся такая невинная, за столом, изображает растерянность. Ну да, так я и поверил, что ты вообще невиноватая. Достаточно на платье посмотреть, чтобы понять кого мнит из себя эта девочка. Роковую красотку. А может она такая и есть? Ну ничего, не таких обламывали. Отправится в свою провинцию, откуда она там…

Остаемся за столом наедине, но девица не смущается, прекрасно держит «лицо», отвечает на удары спокойно и с достоинством. Что говорит о том, что акула она бывалая. Гнев внутри растет в геометрической прогрессии. И когда Яна, извинившись покидает нашу компанию и направляется в туалет, понимаю, что не могу усидеть на месте. Не могу блядь, ждать. Я должен расставить все по местам немедленно. Никогда и ни за что не позволю этой хитрожопой интриганке с сыном моим играть.

Яночка моего напора пугается.

– Что вам надо?

Рот приоткрыт, глаза испуганные, широко распахнутые. Нижняя губа подрагивает. Блядь, забываю, о чем думал направляясь сюда. Сейчас могу думать только о том, чтобы прикусить эту губу и втянуть в рот. Заставляю девушку зайти обратно, запираю за нами дверь. Мало что соображаю. Где-то на задворках сознания есть мысль:

«Пожалеешь, Олег».

Но я ее отбрасываю. Тормозов больше нет, все сметает ее близость, ее запах.

– Вы совсем с ума сошли? – нервно спрашивает Яна.

– От твоего платья и правда немудрено крышей поехать, – говорю ей чистую правду.

– То, что было между нами – недоразумение. Если вы умный человек, то уже это поняли.

– Я здесь как раз чтобы все предельно прояснить.

– Не стоит! Обойдусь без ваших извинений!

– Серьезно? Правда думаешь, что я извиняться пришел? А ты и правда много из себя мнишь. Я и не думал извиняться. Наоборот. Хочу прояснить лишь один момент. Я не хочу видеть тебя рядом с моими детьми.

– Ясно! Ничего другого я от вас и не ждала. Я все уже сказала за столом! Ваш сын сам придумал эту помолвку. Поверьте, у меня нет ничего с Павлом и не будет.

– Значит просто так ему голову дуришь?

– Нет! Ничего подобного я не делала!

– Хватит изображать невинность…

Сгребаю девчонку в объятия. Понимаю, что веду себя как идиот, но ничего поделать не могу.

И тут замечаю лиловый синяк на шее. Дергаю ворот платья.

Так вот почему она так нарядилась… Помимо воли улыбаюсь.

– Я думал платье чтобы всех поразить. А ты синяк прикрыть решила?

Яна вздрагивает и поднимает на меня глаза.

– Оставьте меня в покое, пожалуйста. Насчет Павла могу вам пообещать твердо, что поговорю с ним и обозначу свою позицию предельно ясно. Но с Дашей – это не вам решать. Мы учимся вместе. Она моя лучшая подруга. И я никогда не порву с ней отношения, ни за что! Да, то что произошло у нас с вами ужасно… Мне очень стыдно….

Слушаю ее, но мне абсолютно плевать на смысл сказанного. Провожу пальцем по синяку… Яна снова вздрагивает, пытается отстраниться, но я не позволяю.

– Пожалуйста, уберите руки, – произносит Яна, еще гуще краснея.

– Мне жаль, что я оставил эту, кхм, метку на тебе. Можешь считать это извинением.

– Мне уже не нужны ваши извинения.

– Почему? Может тебе нравится? – прищуриваюсь, внимательно глядя на нее. Мне хочется вывести ее из себя, пробиться через отстраненность и холодность. До смерти хочется вернуть ту девочку из гримерки, которая не скрывала своих эмоций и желаний, трепетала в моих объятиях, отдавалась страсти целиком без остатка.