Моей репутации конец, а хуже всего, что в это поверил и Артем, и, судя по всему, Илона. Илона, которая со мной из одного городка. Если она кому-то расскажет… то это дойдет и до моей мамы.

Господи.

Артем быстро расстегивает ремень на своих штанах, дергает ширинку и высвобождает вставший член, пользуясь моим минутным оцепенением. Мое молчание, похоже, расценивает как собственную правоту.

— Отсосешь мне? Когда думаю о твоих губах на моем члене — готов кончить. Давай по-быстрому, я буду нежен, обещаю.

Он тянется ко мне, и я наконец-то прихожу в себя.

— Отпусти! Ты с ума сошел, что ли? — отталкиваю его и в панике пытаюсь найти ручку, чтобы выбраться наружу.

Но ручку не нахожу, а вот дверь открывается так резко и неожиданно, что я не удерживаю равновесия и вываливаюсь из машины прямо на землю к начищенным мужским туфлям.

На улице слишком темно, чтобы разглядеть лицо мужчины, да и я настолько испугана, что мало что понимаю, но голос узнаю сразу:

— В машину иди.

Это Максим Алмазов. Отец моей подруги. Он хватает меня за локоть и тянет вверх, помогая мне встать на ноги, которые меня совсем не держат.

Я лишь безмолвно киваю.

В темноте бреду к его внедорожнику, глотая воздух и задыхаясь.

Слышу злое:

— Из тачки выходи.

Оборачиваюсь, замечаю, что Максим заглядывает в машину к Артему. Сердце в груди трепещет от страха.

Что сейчас будет? Почему он здесь?

Забираюсь внутрь внедорожника Алмазова, который притормозил в нескольких метрах от нас. Ни я, ни Артем даже не заметили, когда он подъехал. Словно фары все это время были выключены, и он, словно хищник, подкрался к нам.

Я закрываю дверь и какого-то черта дрожащими руками пристегиваю ремень безопасности. Выпрямляюсь. Сижу, как натянутая струна. Слезы застилают глаза, никак не кончаются.

Я всматриваюсь в темноту, пытаясь понять, что происходит.

Света полной луны достаточно, чтобы разглядеть две тени.

Внезапно тот, что выше, ударяет противника в живот, разворачивается и быстрым шагом идет ко мне.

Я понимаю, что это Максим.

Ошеломленная, все еще не могу ни звука из себя выдавить, даже когда он садится за руль.

Заводит двигатель, в салоне загорается свет.

Максим поворачивается ко мне. Осматривает меня с ног до головы. Бросает мне сумочку на колени.

— Одежду поправь, — произносит зло и тянет вверх мою майку, прикрывая грудь.

Прикосновение Алмазова обжигает.

Я сглатываю. Опускаю взгляд вниз и запоздало осознаю, что моя грудь вывалилась из майки. К счастью, лифчик скрывает соски.

Я быстро поправляю на себе одежду. И майку, и задравшуюся юбку. Размазываю по лицу соленую влагу, а потом складываю руки на коленях, словно послушная школьница, и выпрямляю спину.

Смотрю перед собой.

На Максима смотреть страшно.

А еще неловко.

Что сказать — тоже не знаю.

Выезжаем на трассу, и меня немного отпускает. Нужно его поблагодарить. Точно. Ведь он меня только что спас.

Поворачиваю к мужчине голову, но не успеваю даже рта открыть, первым говорить начинает он:

— Этот урод ничего тебе не сделал?

Мотаю головой. Да так активно, что перед глазами темнеет.

— Спасибо, — произношу сипло, не зная, куда себя деть.

Его губы искривляются в ироничной улыбке. Он хмыкает.

— Я навел о тебе кое-какие справки, — внезапно произносит он. Надавливает на газ, и я хватаюсь за ручку на дверце и вжимаюсь в сиденье от быстрой езды. Краем глаза замечаю, как на панели цифры сменяются, показывая скорость. уже сто двадцать. — За прошлый учебный год вторая в рейтинге по успеваемости. Три научные статьи, первое место в олимпиаде. Так какого черта такая старательная умница садится в машину посреди ночи к такому укурку? Не объяснишь мне?