Он и его дружки лают в спину что-то еще, но тут рязаночка повисает на мне и перепуганно лепечет:
– Пожалуйста, Сергей Георгиевич, давайте уйдем.
– Прощайся с подружками, Юля, – распоряжаюсь раздраженно. Адреналин постепенно покидает меня, и я начинаю злиться, что повелся на провокацию, как малолетний щегол. – Хватит на сегодня приключений.
Достаю из кармана телефон, чтобы сказать Андрею, чтобы уволил к чертям свою охрану и заодно разобрался с горсткой кавказских гопников, а на плече горит прикосновение Юлиной груди. Третий размер, и на резину совсем не похоже. Тьфу, Молотов, скорее тебе надо сворачивать свои московские гастроли. Морды бьешь на танцполе, невесту сына снять пытался. Бред какой-то.
6
Сергей
– Пап, мама сегодня нас на ужин собирает. В семь встречаемся в «Парусе» на Пречистенке, – говорит Дима в трубку, и я морщусь, потому что в этот момент он начинает отчаянно кому-то сигналить, да так, что закладывает уши.
Бросаю взгляд на часы: почти пять, а мне еще в офис «Серпа и Молота» надо заехать на встречу с управляющим.
– Раньше сказать нельзя было, Дима? – Выворачиваю на Садовое и моментально втыкаюсь в многокилометровую пробку. Я уже начал забывать, какие заторы бывают в Москве.
– Из головы вылетело, пап, – беспечно отзывается сын. Я не удивлен – такая безответственность очень в его духе. К сожалению.
– А повод какой?
– Повод – наша с Юлей свадьба, пап. Мама хочет обсудить детали, гостей, дату и место проведения торжества, пока ты в России.
– Ладно, буду. – Отключаюсь и бросаю телефон на приборную панель.
Итак, в программу моих московских каникул добавился еще один неприятный пункт, включающий в себя ужин с бывшей женой и бедовой рязанкой. На поддержку Снежаны в избавлении сына от денежной пиявки мне рассчитывать точно не приходится. Она и раньше умом не блистала, а с тех пор как увлекалась косметологией, с ней вообще разговаривать стало сложно. Будто ей мозг заморозили ударной дозой ботокса, или что она там себе колет, и теперь она реагирует лишь на слова: «ресторан», «Сейшелы» и «новая коллекция от Валентино».
Снова беру телефон и набираю номер Владимира Конникова, знакомого ФСБшника, которого два дня назад попросил собрать информацию о гражданке Живцовой Ю. В. Мы условились, что папку с делом он передаст мне через четыре дня, но ввиду ужина-сюрприза я решаю его поторопить. Хочу поскорее прекратить этот фарс и вернуться к делам в Лондоне.
– Володя, ты у себя? – уточняю после его подобострастного «алло». – В течение получаса подъеду. Папку заберу с тем, что ты успел накопать.
– Сергей Георгиевич, вы же знаете, сбор информации – процесс не быстрый. Я пока не все пробил.
– Девчонке же двадцать один всего, Володь, вряд ли дел успела натворить на трехтомник. Или успела? Хоть что-то стоящее внимания есть?
– Ну вообще-то есть.
Это я и хотел услышать.
– Буду, – резюмирую и отключаюсь.
С Владимиром мы встречаемся в нашем привычном месте: в кафе через дорогу от его офиса. Он ждет меня за угловым столиком, сложив узловатые ладони на черной папке формата А4, содержимое которой, надеюсь, прервет мой незапланированный визит в Москву и отправит рязанку если не в Рязань, то как минимум в съемную хрущевку в Южном Бутово.
После вчерашнего происшествия в клубе я еще больше уверился, что Юле в моем доме не место. По дороге в Барвиху она пыталась меня благодарить и оправдывалась тем, что пришла на день рождения подруги, а этот тип сам к ней пристал. Словом, вновь вжилась в тот же образ ангелоподобной овечки, в котором встречала меня в первый день, тем самым пытаясь усыпить мою бдительность. Я даже в какой-то момент повелся, когда она заявила, что клубы терпеть не может и толпы людей ее раздражают, но вовремя себя одернул. Дрожащие губы, перепуганные глаза, платье, задравшееся на коленях – все это уловки денежной аферистки, чтобы запудрить мне мозги. Хватит с меня одного идиотского эпизода в клубе.