Дверь скрипнула, и я тут же привстала в кровати, вглядываясь в мужской силуэт.

Кир? Пришел все-таки…?

Но миг спустя я убедилась, что это не муж.

Сергей Владимирович, не своя с меня взгляда, неспешно проследовал в центр комнаты.

Подскочила с кровати, хватая халат, висящий на спинке стула.

– Что…? – захлебываясь волнением, попыталась спросить. – Что-то случилось? – осекла себя от грубости, формулируя вопрос на ходу.

Мы стояли в метре друг от друга в полутемной спальне, которая тут же наполнилась тяжелым мужским ароматом.

Мужчина сделал шаг, и в один миг оказался ко мне слишком близко. Прильнула спиной к холодному камню стены.

– Чей это ребёнок? – его голос заглушил звенящую тишину, рождая в моем сознании панику утопающего во лжи человека. Ведь уже тогда я отчетливо понимала, что ни за что не признаю правду.

Распахнула глаза, из последних сил пытаясь изобразить непонимание и возмущенное удивление.

– Вввы… Я… Что Вы имеете в виду? – делаю поспешный глубокий вдох. – Отец ребенка Кирилл! – мой голос звенит от страха.

Я чувствую его мятное дыхание с ароматом ментола. Он курит сигареты с ментолом и в памяти тут же всплывает картинка, как он стоит с сигаретой, зажатой меж пальцев возле окна в гостиничном номере.

Мужчина вглядывается в мое напряженное лицо в темноте. Не спеша, поднимает руку и проводит ей по моей шее. Сжимаюсь. Я боюсь его. Боюсь его реакции на всю эту ситуацию.

Но он не делает мне больно. Лишь проводит пальцами от шеи и до щеки. Дорожка его прикосновений на моей коже начинает пылать огнем. Тело мандражирует от его близости, выдавая меня с потрохами.

– Отойдите. – сквозь силу, шепчу, теряя голос. – Отойдите, пожалуйста.

Его губы прямо перед глазами. Выше взгляд поднять тяжело. Невозможно.

– Отойти? – с насмешкой.

Еле заметно киваю, подтверждая свою жалкую просьбу. Его пальцы замирают прямо в моих волосах.

– Вы меня пугаете.

Я зажмуриваюсь, понимая, как жалко выгляжу. И утонув в своих внутренних ощущениях, отчетливо улавливаю давление в районе моего живота.

Как бы мне хотелось сейчас сильнее прижаться к стене, но твердый камень не позволяет отдалиться еще больше.

– Вы? – переспрашивает надменно, не спеша отходить. – Кажется, мы перешли на ты еще месяц назад.

С шумом выдыхаю весь воздух из легких. Набираюсь решительности, и поднимаю взгляд. Исследую синеву его омутов.

– Я клянусь… – говорю еле слышно. – Я не знала, что Вы отец Кира.

– Правда? – с издевкой. И наклоняется еще ниже. Так что наши губы теперь разделяют несколько миллиметров. – А я думаю, всё ты знала. – жестко припечатывает меня к реальности своими подлыми подозрениями.

– Нет! – почти выкрикиваю и тут же осаждаю себя, вспоминая, что за стенкой спит мой законный муж. А спит ли вообще? Он ведь может в любой момент зайти ко мне в спальню и увидеть, как я и его отец… О Господи, какой ужас. Щеки полыхают огнем. – Я не знала, не знала. – повторяю быстро, как заведенная.

– Тогда зачем ты вообще легла в мою койку? – на миг в его жестоких глазах мелькнуло непонимание.

– Мне нужны были деньги. Очень нужны.

– Так сильно нужны, что сначала ты даже не хотела соглашаться, набивая себе всё большую и большую цену?

Неосознанно морщусь.

– Я… – запинаясь через слово, принялась отвечать и оправдываться. – Я не набивала цену. Просто не могла решиться. И готова была передумать… И…

– Ты завралась. – он резко припечатывает меня к стене тяжестью своего тела. Дышать становится сложно. – Чего ты хочешь теперь? Зачем явилась сюда? Предупреждаю, мне будет плевать, если решишь меня шантажировать.

– Шантажировать? – ошарашенно переспрашиваю. – Да я сама что угодно отдам, чтобы об этом никто никогда не узнал!