«Нежилое помещение площадью 212 кв метров. Московская обл,  Пятницкое шоссе 15, к2. Стоимость 27 млн руб. Владелец: Ковалева Мария Андреевна.»

«Коттедж площадью 117 кв метров. Московская обл,  Лесная ул, дом 15. Стоимость 114 889 млн руб.»

Да что это за чертовщина?

Руки холодеют. Судорожно листаю страницу за страницей. Десятки, сотни листов, на каждом из которых написана якобы моя собственность.

Я отрицательно мотаю головой. Все это принадлежит не мне! Все это подделка! Где Варламов взял такую информацию? Да я обо всем этом даже не слышала! Из моей собственности – у меня только ободранная комната в коммуналке!

Делаю судорожный вдох.

Так, так, спокойно.

Включаю камеру на телефоне и успеваю сфотографировать пару листов, прежде чем слышу звуки за дверью.

Распахиваю глаза. Сглатываю ком в горле и тупо пялюсь на дверь в кабинет. 

Твою мать, что делать!? Паника накрывает с головой.

Со скоростью света захлопываю папку, и кладу ее на место. Шаги в спальне Варламова становятся отчётливее, и я практически плачу от страха. Что будет если меня сейчас здесь застанут? Он меня сразу убьёт или сначала посадит под замок в комнату еще на восемь месяцев?

Недавно съеденная еда начинает проситься наружу от волнения и стараюсь глубоко дышать, чтобы успокоить приступы тошноты.

Шаги послышались совсем рядом с дверью. Скрипнула ручка.

И я, не думая ни секунды, юркаю под стол.

Сжалась, зажмурилась, закрыла лицо ладонями. Пульс отчетливо стучал в висках, и я боялась, что его услышат, до того сильно он грохотал.

Черт побери! Зачем!? Зачем я сюда полезла? Сейчас бы спокойно спала в своей кровати! Дура! – беззвучно ругаю я сама себя, пока тяжелые шаги проходят в кабинет. Как хорошо, что с той стороны стола есть широкая панель, которая полностью скрывает меня от глаз гостя.

Несмело открываю глаза.

На полу лишь маленькая щель, через которую я могу разглядеть черные лакированные мужские ботинки сорокового размера. Не знаю почему, но в этот момент я практически уверена, что это не Варламов. Наверное, потому что ботинки, несмотря на дороговизну, выглядят грязными. А мне было достаточно одного взгляда на Педанта Сергеевича, чтобы понять – он себе никогда в жизни не позволит расхаживать в грязной обуви.

Мужчина медленно подошел к столу и что-то взял. Это было слышно. Какие-то бумаги? Затем замер на секунду и тут же направился к двери быстрым шагом.

Кажется, только когда дверь за ним захлопнулась, я позволила себе сделать вдох. В глазах тут же потемнело.

Дверь спальни хлопнула, и я вздрогнула всем телом. Он ушел.

*******

Меня разбудили настойчивые крики, отчетливо доносящиеся с первого этажа. Один из голосов принадлежал Варламову, и он явно чем-то недоволен. Тут же распахиваю глаза, прогоняя остатки сна, и подскакиваю с постели. Шарю рукой по простыне, нащупывая телефон.

Раз Варламов вернулся из больницы, я должна с ним поговорить. Вчера я еще долго не могла уснуть, даже пыталась погуглить несколько адресов, которые успела сфотографировать на тех бумагах. Все они настоящие, завод действительно существует, и коттедж, и постройка. Но информации о настоящих владельцах я найти так и не смогла.

Быстро умыла лицо прохладной водой и натянула первую попавшуюся блузку с брюками. Перед тем, как выйти из комнаты, еще раз открыла фото. Не знаю, зачем. Наверное, для того чтобы убедиться, что у меня не поехала крыша, или что мне все это не приснилось. Да, фото действительно есть.

Набираюсь смелости, и иду к лестнице, ведущей на первый этаж. Скорее всего он разозлится, узнав, что я была в его кабинете. И я к этому готова. Это справедливо, мне бы тоже не понравилось, если бы в моих вещах шарился абсолютно посторонний человек. Но спросить обо всем прямо в лоб – единственный вариант. К такому выводу я пришла сегодня ночью. Если Евгений Сергеевич не причастен к этим бумагам, он должен знать, что я тоже впервые о них слышу, и никакой собственности не видела и в глаза. Может, меня кто-то подставляет? Хочет замешать в каких-нибудь криминальных делах? В таком случае, кроме Варламова, меня некому будут защитить. Пока я ношу этого ребенка под сердцем, он должен гарантировать мою безопасность.