– Да, я не… – замолкаю. Иногда слова бывают лишними. Как сейчас, например.

Как только мы устраиваемся за столиком, дверь в бар с грохотом открывается, и в помещение влетает тот самый подвыпивший мужчина. Мои глаза от ужаса расширяются, потому как этот мерзавец несется прямиком на нас со стеклянной бутылкой в руке. Моя реакция оказывается молниеносной. Я со всей силы толкаю Глеба, и он валится вместе со стулом на пол. Зато бутылка приземляется на стол, а не на голову моему спасителю. Однако, кулак подвыпившего мужчины летит в челюсть Глебу, задевая нос, и увернуться он не успевает.

– Черт возьми, Глеб! У тебя кровь, – пищу я, пока Саша и еще пара мужчин оттаскивают неадекватного человека от Ланского.

– Ничего, порядок, – откашливается он, вытирая краем футболки струящуюся из носа кровь. Он поднимается на ноги и, взяв меня за руку, двигается к выходу. – Здесь небезопасно.

Оказавшись на улице, Глеб не останавливается ни на минуту. Мы переходим дорогу и через полквартала оказываемся возле элитной многоэтажки. Я по-прежнему иду за ним, ни о чем не спрашивая.

– Чья эта квартира? – на этот раз любопытство берет верх, и я задаю вполне логичный вопрос.

– Моя. Подождешь такси здесь. Выпить хочешь? – он скидывает обувь и, не обернувшись, идет в одну из комнат.

– Только если простую воду, – отзываюсь я.

– У тебя кровь не останавливается, Глеб, – сохранять спокойствие больше не получается, и, кажется, я выдаю свои эмоции с головой.

Без лишних слов он наливает в стакан воду, и, схватив со стола салфетку, прикладывает ее к носу.

– Спасибо. Надо бы сделать снимок, – внимательно смотрю на мужчину, и его взгляд наконец-то касается и меня.

– Это лишнее, – замечаю, как дергается его кадык.

Я беру со стола еще одну салфетку и прикладываю к месту, откуда все еще сочится кровь. Он перехватывает мои пальцы, и от мгновенно возникшего напряжения мы оба замираем. А после происходит нечто невообразимое. Глеб хватает меня за затылок и рывком притягивает к себе, обрушиваясь на мои губы с поцелуем, высасывающим из легких весь кислород. Я не могу больше сопротивляться чувствам, которые с новой силой кружатся вихрем внутри меня.

Часы любви и страсти пролетают незаметно. Мы словно одержимые отдаемся друг другу, заставляя слишком остро ощущать каждое прикосновение и поцелуй. А после… я засыпаю в руках человека, которого все еще люблю.

Настойчивая трель мобильного оглушает. Звонит брат. Часы показывают только четыре утра, поэтому волнение в груди растет в геометрической прогрессии.

– Мир? – спрашиваю удивленно.

– Марина! Ты уже в аэропорту? – взволнованным голосом спрашивает брат.

– Вообще-то нет, – бодро отвечаю я. – Мир, кое-что изменилось, я не полечу.

– Полетишь, Марина! – рявкает он. – Бегом дуй в аэропорт, пока не добрались и до тебя. У отца в квартире они перевернули все вверх дном.

– Кто они? – нервно сглатываю, вскакивая с кровати и натягивая на себя платье.

– У меня есть пока только предположения. Выключи мобильник и в ближайшие пару дней не включай, поняла? – Мирослав серьезен как никогда, и это пугает. – Все, отбой. Созвонимся через пару дней.

Пытаюсь разбудить Глеба, чтобы сообщить о своем отъезде, но мужчина спит как сурок. Целую его в щеку и, улыбнувшись, выхожу из спальни, решая перезвонить, как только доберусь до места назначения. Наверное, стоит дать нам второй шанс.

Вот только ни в этот, ни на следующий день, ни через неделю дозвониться до Глеба не представляется возможным. А в социальных сетях я случайно натыкаюсь на его фотографию с длинноволосой девушкой. Ланской целует ее в губы. Похоже, мной просто воспользовались.