– Так мы на защитниках остановились, – напомнил Уткин.

– Да, конечно. В защите я планировал использовать Попова. У него хороший первый пас. Может дать точную длинную передачу метров на пятьдесят. Я думаю, справа в защите сыграет Менделеев. Он хочет играть только справа. Про левый край и слышать ничего не хочет. У него зуб какой-то на тех, кто действует по левому флангу. Говорит: «Только поставьте меня против них, и я их всех съем».

– Вы в три защитника собираетесь играть? – Уткин подталкивал Пожарского к откровенности.

– Мы до конца не определились… Дело в том, что реактивная скорость Циолковского позволяет ему контролировать всю левую бровку – он вроде Роберто Карлоса. Сыграем в три защитника, как бы свалившись на правый край. Но в таком случае нам следует налаживать диагональную подстраховку и прикрытие левой зоны в обороне кем-то из центральных полузащитников – тоже непросто. Еще в линии обороны должны сыграть Мусоргский и Гоголь. Мне нравятся Колино отношение к делу, позиционная грамотность, консервативность в игре. А вот Модя, к сожалению, закладывает за воротник, но Римский-Корсаков имеет на него огромное влияние и должен вразумить – уверен, все будет в порядке. В полузащите справа мне видится Рублев. У него не только сугубо футбольный контакт с Менделеевым, но и человеческий. Они много общаются вне поля, разделяют взгляды на жизнь. Достоевский – классиче – ский опорник. Есть некоторые нарекания по поведению на базе, но как к игроку – никаких. Впрочем, все великие эгоцентричны, и к каждому нужно найти персональный подход. Айвазовского тоже планирую использовать в середине поля. Не исключено, что они сыграют с Достоевским вместе. Но все-таки это довольно рискованный вариант с учетом того, что я очень хочу сделать плеймейкером Чайковского. Он креативен, тонко чувствует окружающих, изобретателен, по-игроцки остроумен. Одна беда – ни он, ни Айвазовский не любят заниматься черновой работой, а два художника на поле одновременно – это слишком в современном футболе. Поэтому вероятнее появление в стартовом составе Кулибина. Он сам по себе простой человек, поэтому не чурается таскать рояль. Да и пас отдать способен – короче, трудяга. Станиславский еще у нас есть… С ним сложнее всего – человек может на любой позиции сыграть. И это обстоятельство предельно осложняет наш тренерский выбор. Может быть, он станет джокером, который усилит проблемную позицию по ходу матча. Зря вы, журналисты, думаете, что сильнейшие долж – ны появляться на поле с первых минут. И напоследок – нападение… По всей видимости, сделаем ставку на тандем форвардов: Пушкин и Римский-Корсаков. Они имеют хороший совместный опыт. В прошлом. «Моцарт и Сальери», «Золотой петушок». Все-таки игровые связи не забываются. Петров-Водкин тоже производит приятное впечатление. Вот в целом таковы контуры команды.

– Вы не назвали Шостаковича.

– Да, действительно, Диму я сознательно пропустил. Пока мы не уверены, что он остается в команде. Он, конечно, необычный человек, интересный человек. Но все-таки нельзя до такой степени противопоставлять себя тренерскому штабу. У него множество идей и новаций в области футбола – ему самому нужно становиться тренером, чтобы их воплощать. А матч века не поле для экспериментов. Вот и все, что я хотел сказать о составе. Спасибо за интересные вопросы. На этом общение на сегодня закончено. До завтра.

После окончания тренировки Сохатому немедленно позвонил владелец Petroff по поводу отсутствия своего рекламного носителя в стартовом составе. Сохатый стал изворачиваться, утверждать, что до матча еще несколько дней и их клиента обязательно выпустят если не в основе, то уж точно на замену, и в первом тайме! Количество замен ведь не ограничено.