– Понятно, – похлопывая перчатками по ладони, кивнула принцесса и мысленно облизнулась: «Значит, Нрэн привез с собой приятеля по походам. Какая прелесть. Надо обязательно познакомиться».

С тех пор как умерла мать Бэль, минуло пять лет. Принц Моувэлль долго оплакивал ее, слоняясь по замку бледной тенью или высаживая по эльфийской традиции серебристые розы на клумбе памяти, а потом и вовсе ушел в миры залечивать в очередной раз разбитое сердце. Там и сгинул. Источник провозгласил, что Моувэлль сменил инкарнацию, и в роскошной королевской усыпальнице появилась еще одна пустая урна (мало ли богов бесследно исчезало в мирах). Все дети принца автоматически стали носить титул отца. Кроме того, Нрэн, в нагрузку ко всем своим проблемам и сложностям жизни, получил маленький пищащий комочек – девчонку-полукровку.

Но делать нечего. Чувство долга – великая сила, и принц-воитель взял на себя заботы о воспитании принцессы Мирабэль. В этом процессе он понимал еще меньше, чем в воспитании мальчиков. Зато обрел счастливую возможность периодически являться к возлюбленной кузине по веской причине: за ценными советами и помощью, когда Бэль в очередной раз взбредало в голову что-нибудь несусветное. А взбредало ей часто. Невинные цветочки на любимых светлых обоях Нрэна, заботливо выведенные светящимся карандашом, дрожащим в нетвердой ручонке полуторалетней козявки, действительно были только цветочками, а потом началось… Большую часть времени принц старался проводить подальше от Бэль – в походах, но это получалось далеко не всегда.

А маленькая принцесса росла. Ее заливистый смех разносился по замку, и, слыша его, оттаивали суровые братья. Даже король Лимбер признал, что Элия была права, когда говорила о маленькой Бэль. Девочка своей чистой и непосредственной привязанностью к каждому родичу сделала их дружнее, а ее проказы и «мудрые высказывания» заставляли всех хохотать до колик. Только принц Энтиор, бог боли и извращений, предпочитал держаться от малявки подальше. Эльф-полукровка, девочка жалела каждую букашку и листик, чем ужасно раздражала вампира. Но грозная тень Нрэна, маячившая за спиной крохи, не давала забыться и обидеть девчушку.

– Эли, – Бэль потянула сестру за рукав, просительно заглянула ей в глаза, – а можно, когда я поиграю с Кэлером, приду к тебе. Так хочется у тебя на кровати попрыгать, а?

– Конечно, детка, приходи, – с ходу разрешила принцесса. – Только отпросись у Нрэна.

– Хорошо! – маленькая мордашка расплылась в довольной улыбке. – Он меня к тебе всегда отпускает.

«Еще бы, – иронично подумала богиня. – Такой повод показаться мне на глаза!» Теперь Элия была твердо уверена в том, что Нрэн сегодня явится к ней с официальным визитом.

– А теперь беги, Кэлер тебя уже заждался. – Молодая женщина подтолкнула сестру. Та, сорвавшись с места, кометой понеслась проказничать.

Расставшись с малышкой, Элия направилась в свои покои – готовиться к визиту Нрэна. Мерзавец умудрялся в течение этого года, как и в течение четырех предыдущих, почти не попадаться ей на глаза, ссылаясь на активизацию армий союзных Мэссленду миров Грани по северным фронтам, а если и виделся с сестрой, то в присутствии по крайней мере пяти свидетелей. «Наверное, боится, что я его изнасилую», – решила про себя богиня и загордилась. Но теперь Нрэн попал по-крупному. Две семидневки Новогодья он просто обязан был провести в кругу семьи, и никакие неожиданные атаки противников не могли служить оправданием его бегства в миры. Так что Элия предвкушала возможность основательно поразвлечься.

Сбросив верхнюю одежду и туфельки, принцесса отправилась переодеваться. Пара молоденьких пажей ринулась убирать одежду и обувь госпожи, а еще двое последовали по пятам за хозяйкой – на случай каких-нибудь поручений.