– А почему одна?
– Справлюсь и одна. Ты там на кухне поищи, что понравится.
– Дорогая, мне нравишься ты. Но только скажи, по какому поводу…
Молчание. Вот, наконец, тщательно подведена последняя бровь.
– Светочка, не томи. Ну не помню я, режь меня…
– Что не помнишь?
– День первого поцелуя. Помню, был дождь…
– 12 апреля, День космонавтики.
– Правильно! Как я забыл? Гагарин, «Поехали!..»
– …и мы поехали знакомиться с моей мамой.
– Точно! Маму помню.
– Тебе не кажется, что левая бровь получилась выше?
– Да, самую малость. Но это здорово придаёт тебе шарма. Фотограф будет покорён.
– Не думаю. Там женщины обычно.
Хлопает дверь. Иду на кухню, всё ещё ковыряясь в памяти. Нет, схожу в тату-салон, сделаю татуировки по всем знаменательным датам, решено. Завтра же. На лбу – день знакомства, на пальцах: на мизинце – день первого поцелуя, потом второго и так до двадцати…
Через два часа – звонок. Счастливая Светочка на пороге.
– Посмотри, как здорово получилось.
Мне протянули панорамный рентгеновский снимок челюсти.
Благословенны будьте, все женщины земного шара!
Противопожарное
«…А для тебя, Юра, мой подробный технический отчёт по пожарной безопасности может послужить сюжетом для очередного шутливого воспоминания.
С наилучшими пожеланиями, Толик…»
(Из письма друга)
Ох, Толик, не хотелось бы шутить по поводу противопожарности.
Я директор маленького инженерного предприятия. У нас есть опытная мастерская.
Уже два года как оставили нас в покое пожарные, спасибо правительству. А когда-то…
Однажды мне позвонила дама с глубоким грудным голосом, который сразу же, с первых звуков покорил меня. Он как бы окутывал собеседника и одновременно пронизывал. Если бывает женский звонкий бас, то это был он. Как-то так, Толик, точнее не могу сказать, честно.
Я сразу же представил себе, что дама с таким объёмным голосом имеет соответствующего размера грудь. Тут я имею в виду грудную клетку, а не то, что ты мог подумать, когда прочёл, или я подумал, когда написал.
– Юрий Афанасьевич?
– Да, это я.
– Вы директор предприятия ООО «Удалой сварщик»?
– Пока да.
– Очень приятно. Вы сейчас заберёте меня на перекрестке Литвинова и Красина.
В трубке слышны были и мужские голоса с отработанными командными интонациями. Становилось интересно.
– Хорошо, согласен, заберу и…
– И мы поедем на Ваше предприятие.
– Там скучно, девушка. Там железки и грубияны.
– Ничего. Со мной и грубиянам всегда весело (одобрительное хихиканье мужских голосов).
– А как я Вас узнаю, прекрасная незнакомка?
– Легко. Я буду в форме.
Я подумал, что это не самая лучшая примета для меня, человека, который «в форме» с годами бывает всё реже.
– И всё-таки, что за форма? Вы армия, милиция, или что серьёзнее?
– Гораздо серьёзнее. Позвольте представиться – инспектор по пожарной безопасности, лейтенант Сокольская. Яна Михайловна. – В трубке загоготали мужские голоса.
Тут я, как ты, Толик, понимаешь, сильно приуныл. Прежний инспектор Юра как-то давал о себе знать заранее. Мы успевали подмести и накрыть стол.
Подъехал к назначенному перекрестку. Юная девушка, действительно, в форме. Погоны, брючки, туфли казённые, но маленькие, по ноге. Стесняется. По телефону держала себя бодренько потому, что рядом были сослуживцы, надо было соответствовать. А передо мной, как выяснилось, и не очень надо, я сам соответствую. Мне даже стало её чуть жалко.
Ну и, конечно, ещё голос. Я был покорён этим голосом, как сейчас бывают покорены члены жюри соответствующей передачи. Он шёл из глубины грудной клетки, откуда-то аж из зоны таза. Впрочем, у Яны Михайловны – не таза, а изящного девичьего тазика.