Я перекатилась на спину и с трудом открыла глаза, было ощущение, что кто-то высыпал в них по ложке мелкого песка.

Я моргнула несколько раз, прежде чем взгляд сфокусировался на лице сестры. Она выглядела измученной, темные круги под глазами, сразу было видно, что она много плакала и не спала. На ней не было ни грамма косметики, и одета она была в джинсовые шорты и серую толстовку.

А на мне все еще было вчерашнее платье, я не помню, сколько я рыдала и как уснула.

– Давай я помогу тебе с губой, наверное, больно? – голос охрипший. Я почувствовала себя виноватой, я не должна была бросать ее и сбегать.

Я села и кивнула.

Маша обработала рану, сначала я почувствовала холод, а потом легкий укол, от которого тут же прошла вся боль.

– Все. Ты не будешь разговаривать со мной?

Я вздохнула.

– Я просто не пришла в себя, детка.

– Я понимаю. Прости меня. Моя вина, ты говорила мне, что кончится все плохо. Но я так хотела, чтобы он пришел…

– Поверь мне, такое я предвидеть не могла, – я поморщилась, вспомнив перекошенное злобой лицо Максима. Когда-то он был моим другом, а теперь… Он убил бы меня, если бы я не угрожала ему разоблачением. Но по факту никакого разоблачения нет. И когда-нибудь он узнает об этом.

– Я знаю, ты запретила мне видеться с ним… Но я прошу тебе, сделай исключение, один раз. Они ушли, и не дали мне возможность помочь с ранами. А я уверена, у него сломан нос и ребра. Без помощи восстановление будет очень долгим. И я должна попрощаться. Пожалуйста.

– Хорошо. Я пойду с тобой. Дай мне время привести себя в порядок. Возьмем мотик.

На лице сестры появилась улыбка, и она бросилась меня обнимать.

– Спасибо, спасибо!

Освободившись от объятий, я, наконец, встала и сняла платье. Сейчас оно мне показалось ужасно тяжелым. Я кинула его в гардеробной, больше оно мне не пригодится.

Машка ушла варить кофе, точнее она попросит это сделать одного из роботов-помощников. А я забралась в ванну. Горячие струи воды помогали расслабиться, но меня все еще накрывали волны страха. Я не знаю, как мне жить дальше. Как видеть Максима каждый день на работе, или на ужине или на встрече…

Я не знаю, что мне делать с сестрой. Врет Стас или нет? Связаны они как-то с наркотиками или нет? Я знаю, что это за страшный яд, потому что пробовала. Нет, я конкретно сидела на них несколько долгих месяцев после смерти мамы.

Я вылезла из ванны, высушила волосы и заколола их в конский хвост. Я надела серые шорты в крупные черно-белые ромашки, майку-боксерку белого цвета и любимые кеды.

Я нашла сестру на кухне, она сидела в торце длинного стола на высоком стуле, перед ней лежал экран, но она не смотрела в него. Она смотрела в окно и мысли ее были очень далеки отсюда.

– Кофе? – спросила я. Маша дернулась и повернулась в мою сторону.

– Готов, – она улыбнулась, – попросила сделать покрепче.

– Спасибо, детка.

Я села рядом с ней и через секунду один из роботов поставил передо мной большую кружку ароматного кофе.

На секунду все проблемы ушли, остался только этот привычный аромат.

Я люблю пить медленно, смакуя каждый глоток любимого напитка. Но взгляд Маши заставил меня торопиться, хотя она ничего и не говорила.

Полчаса спустя Маша нажала на звонок.

Дверь открыл Гром, он окинул нас быстрым взглядом и отошел в сторону, пропуская внутрь.

– Стас у себя? – спросила Маша дрожащим голосом

– Где ему еще быть? – ответ был пропитан чем-то знакомым… защитной язвительностью и горечью.

Сестра кивнула и проскользнула за дверь в комнату Стаса.

Я смотрела Грому куда-то в середину груди, так и оставшись у входной двери.

– Как ты?

– Не знаю. – Я пожала плечами.