– Лучше сам убирайся, челове-е-ек, – прошипел грабитель.

– Брось нож, нечисть, – упрямо повторил я.

Жетоном лихо не напугаешь, они ребята отмороженные, причем на всю голову.

Но я все-таки продемонстрировал свою принадлежность к граничной службе.

– Да пошел ты, шпынь7!

Так я и думал. Когда нечисть впадает в раж, уговоры бесполезны.

Жетон полетел ему под ноги. На лице лихо возникла довольная ухмылка. Видимо, решил, что я психанул и спасовал перед ним. Все-таки люди и представители Крайнего мира слишком разные.

Быстро сократив расстояние, я нанес ему резкий боковой. Взмах ножом наотмашь не застал меня врасплох. Я ушел с линии атаки, перехватил руку и локтем угодил ему на этот раз в висок. Затем вывернул противнику руку и выбил нож.

Гибкие наручники оказались как нельзя кстати. Активировав замок, я поднял нож и швырнул его на стойку. Это с обычными преступниками все сложно: надо снимать отпечатки пальцев, изымать видеозапись, проводить экспертизы, а только потом руководствоваться показаниями свидетелей. С нечистью все иначе – отпечатков нет, аппаратура дает сбои, так что экспертиза нужна особая, прямо на месте. А показания людей всегда в приоритете.

– Ах ты, погань! Ну я тебя достану! Слышишь?! Достану! – прохрипело лихо.

Тысячу раз я слышал такие угрозы, и, наверное, стоило сдержаться от проявления излишней жестокости. Но не совладал с эмоциями. И выпустил пар! Сейчас мне это было просто необходимо.

Прижав коленом голову грабителя к напольной плитке, я размахнулся, чтобы ударить. Но так и замер. Граничникам такое позволительно, а вот гражданскому лицу – нет.

– Вызывай девятку8, – приказал я продавцу.

Продавец все еще не мог прийти в себя: на лице испарина, сухие губы шептали что-то неразборчивое. Я указал на столешницу – там, где обычно располагалась тревожная кнопка.

Опустив дрожащую руку на стойку, мужчина наконец совладал с собой и вытер рукавом капельки пота. Потом произнес что-то напоминающее «спасибо». Я кивнул, поднял корзинку и отправился совершать покупки.

Грабитель все еще дергался на полу, но гибкие наручники не просто сковывали руки – полностью обездвиживали потустороннего. Никуда теперь не денется!

Наряд я дожидаться не стал. Пострадавший и так обо всем прекрасно расскажет сам. И завертятся жернова правосудия. Лихо запрут в специальном боксе, пока будет тянуться разбирательство и доследственная проверка. Затем расследование, предъявление обвинения, суд – на все уйдет год, может чуть больше. А что поделать, бюрократия никуда не делась. А в случае с нечистью все сроки тянулись бесконечно. Оно и понятно – жизнь нечисти биологическими часами не измеряется. Они впадают в некое состояние, подобное анабиозу, и молча ждут вердикта.

Приговор обычно весьма прост – депортация: либо срочная, либо бессрочная. Сделай ручкой этому миру и не суйся сюда больше…

Остановившись на перекрестке, я подслеповато взглянул на противоположную сторону. Возле старой сталинки мелькнула чья-та сгорбленная тень. Мужчина бросил окурок в лужу, сунул руки в карманы и быстрым шагом направился вверх по дорожке.

Случайность, или он ждал именно меня? Где-то в глубине души росло подозрение, что верный именно второй вариант. Пускай я лишился работы и жетона граничной службы, будем считать, что потерял его в магазине, но что это меняло? Два убийства, покушение на жизнь и здоровье сотрудника граничной полиции, применение Заклятия и прочее никуда не исчезло. И возникла твердая уверенность, что эта история так просто меня не отпустит.

Глава 5. Приступ

Звонок в дверь заставил меня разразиться коротким, но весьма емким ругательством. Продрав глаза, я прошлепал по коридору и покрутил ручку замка. На пороге стоял мой неугомонный стажер. И выглядел он весьма бодро для столь раннего времени.