Я тоже не встретила в папке ничего определенного, лишь инвентаризационный номер, который даже не соизволили снабдить подробным описанием.

– У нас только зарегистрированный донос, – продолжил Элон. – Анонимный источник сообщил, что у Сима в наличии есть некий предмет запрещенного характера, украденный из Палаты магических объектов особо ценного свойства. Все, что нам известно – это магический предмет, он украден, и теперь пользуется спросом у преступников. Получив донос, полиция связалась с Палатой, там провели сверку по инвентаризационным номерам и выявили пропажу.

– Они что же, не имеют ни малейшего понятия, что у них украдено? – присвистнул Кир.

– У них хранится более полумиллиона артефактов, многие из них не трогают десятилетиями. На одну сверку ушла неделя. В служебной записке сказано, что журналы были испорчены. Однако объекты инвентаризируют в порядке поступления, и было установлено, что один из номеров отсутствует.

– Может, они его сами потеряли и не заметили? – приуныл Кир.

Я начинала думать так же. Судя по всему, в Палате дело с кадрами обстояло еще хуже, чем в нашем отделе. Они сумели потерять артефакт и даже не заметить этого.

– Эй! Братишка, дареному коню в зубы не смотрят – его объезжают! – Сай обхватил шею брата в крепком захвате и наклонил, начиная ерошить волосы. Между оборотнями завязалась возня. Ну, сущие щенята…

Дверь в кабинет шефа Гана за нашими спинами так внезапно и громко хлопнула, что я чуть не свалилась со стола. Оборачиваться и смотреть ему в глаза я не торопилась, поскольку совесть у меня была нечиста.

– Что у вас тут? Нашли любопытный висяк? – заинтересовался он, так не вовремя забыв, что рабочий день уже закончился. Подойдя ближе, шеф Ган остановился напротив доски с уликами, которую соорудил Элон.

Как бы мне хотелось сейчас заткнуть эльфа, но мои руки до сих пор ныли после принудительной зарядки. В общем, я просто стояла в сторонке и позволяла ситуации развиваться своим чередом.

– Нет! Это новое дело, и его поручили нам!

– Когда? – искренне изумился морф, окидывая нас недоверчивым взглядом.

– Сегодня, – поддакнул Сай, и все уставились на меня, тем самым сдав с потрохами.

Встретив внимательный взгляд шефа, я потупила взор, побоявшись себя выдать, и промямлила:

– Я потребовала настоящее дело, сказала, что это дискриминация…

– Смотрю, это ваш любимый аргумент, – прервал меня тот.

На самом деле, я действительно могла попробовать этот козырь, если бы не боялась провала. В общем-то, на этом можно построить свою защиту. Бедная, отчаявшаяся ведьма, так хотела работать, что пошла на преступление… нет, что при виде нового дела впала в состоянии аффекта и присвоила его. Исключительно, чтобы помочь коллегам – у них ведь так много работы. А почему? Потому что не доверяли мне работу, основываясь на половой дискриминации. Да любой суд присяжных расплачется и признает меня невиновной. Ну разве можно судить человека за искреннее желание работать? А может, они и не хватятся пропавшего дела вовсе. У других отделов работы много. Делом больше, делом меньше – какая, собственно, разница?

Пока я об этом размышляла, скромность на моем лице уступила место мечтательной улыбке, которая свойственна победителям. Шеф хмыкнул, но укорять больше не стал. Вряд ли он расстроился, что его отделу в кои-то веки перепала работа.

– Положите материалы мне на стол, чтобы я ознакомился с ними утром, – велел он, – а затем идите домой. Если это дело дали нам, то вряд ли оно «горит». Вид у вас после вчерашнего тот еще. Выспитесь, и примемся за расследование с новыми силами.