– Да, сэр.

– Как с отпечатками обуви? У вас что-нибудь получилось?

– К сожалению, полных я не нашел, – огорченно вздохнул стажер, – только частичные. – Он разложил на столе листки бумаги. – Тем не менее, как видите, можно понять: один из преступников носит грубые ботинки с широкими носами, подбитые гвоздями; у второго обувь более изящная, на гладкой подошве, а размер, скорее всего, поменьше, чем у первого.

– Это уже неплохо. Давайте посмотрим, что мы прихватили из квартиры жертвы.

Найт с Лейтоном принялись бегло просматривать и сортировать свои находки. Вскоре на столе были аккуратно разложены три ровные стопки бумаг, связка писем и фотография в рамке с треснувшим стеклом.

– Все счета оплачены, – отметил инспектор, просмотрев первую стопку.

– У меня несколько контрактов на перевод. Вот у этого срок еще не вышел – наверно, миссис Дэвис как раз им и занималась. Здесь указан автор, – Лейтон прочел почти по слогам: – Хуан Валера-и-Алькала-Гальяно.

– А это, вероятно, сам перевод – листы лежали рядом с печатной машинкой. Что-то на историческую тему: «В 1705-м году он был возведен в достоинство гранда Испании первого класса… развернул мелкие операции с целью отодвинуть повстанцев от границы Арагона… стал командующим Арагонской и Валенсийской армий…»

– Письма… за несколько лет… только они на испанском. Все из Толедо.

– Дайте-ка взглянуть… Отправитель один и тот же… Последнее помечено прошлым годом.

– Фотография… Отпечатана в 1868-м году в Лондоне, студия «Эллиотт и Фрай»7…

На снимке была запечатлена Рамона Дэвис – молодая девушка экзотической, чувственной красоты, а рядом с ней – бравый английский офицер в парадной форме. Инспектор вытащил карточку из рамки и перевернул обратной стороной: никакой подписи.

– Вы сказали, владелец дома считал, что миссис Дэвис – вдова?

– Да, сэр. Вероятно, это ее покойный муж, – предположил стажер, кивая на фотографию.

– Скорее всего, так.

– Я все думаю, сэр: почему миссис Дэвис сама открыла дверь убийцам? Она их знала?

– Cоседке показалось, что вчера вечером она кого-то ждала, – припомнил Найт.

– Значит, этих двоих она и ждала. Она их впустила, между ними произошла ссора…

– Возможно и другое: миссис Дэвис впустила их по ошибке. Допустим, было так: она ждала кого-то одного, причем мужчину. Услышав стук в дверь, спросила: «Это ты, Джон?» Чего проще – ответить: «Да», и тебе открывают. Задумайтесь еще вот над чем: Фредерик-стрит – не самая престижная улица Лондона, там проживают люди со средним достатком; однако преступники явились именно к миссис Дэвис – следовательно, они знали, что у нее есть чем поживиться.

Констебль послушно задумался и вдруг сказал:

– Или Хосе.

– Что – Хосе? – не понял Найт.

– Если она ждала своего соотечественника, то могла спросить: «Это ты, Хосе?»

– Тогда она задала бы этот вопрос по-испански.

– Хм, да… А если преступники – англичане, то в этом случае они…

– … не растерялись, поскольку случайно в совершенстве владели этим языком, – с сарказмом подхватил инспектор, – и легко смогли ответить.

– А что? На такой вопрос даже я смог бы легко ответить! – засмеялся Лейтон. – «Да» по-испански – «Si».

– Письма! Их необходимо прочесть, а ваших познаний в испанском, боюсь, нам будет недостаточно. Равно как и моих… Возможно, завтра в издательстве нам порекомендуют переводчика.

– Сэр, а вдруг окажется, что в этих письмах – угрозы? – заволновался стажер. – Тогда это что-то вроде вендетты! Какой-нибудь кровожадный испанский мститель…

– Я вижу в имени отправителя слово Мария, – с сомнением заметил Найт.

– Ну и что? – не сдавался Лейтон. – У них же бывают такие диковинные имена – Хосе-Мария-Антонио-и-как-там-дальше!