И прикосновение. Мягкое, осторожное.

Такое неожиданно желанное...

Пока, выдохнув, я не отстранилась. Не зная, то ли поблагодарить, то ли съязвить что-нибудь.

– Куда дальше? – спросил Растон.

Я пожала плечами:

– Технически я задание выполнила, Дугу Оракула сделала. Хоть и не с тем результатом, с каким хотелось бы.

– Он получил, чего желал.

– Но шанс фактически профукал.

– Хочешь найти кого-нибудь другого?

– Не знаю. У меня странное ощущение, что это не всё. То ли история не закончена... то ли наше пребывание здесь. Давай пройдёмся ещё разок по городу.

Я глянула на послеобеденное небо, усмехнулась:

– И ещё на денёк задержимся. Только ночевать будем не на сеновале.

Растон лишь кивнул, полностью предоставляя выбор мне.

– Или тебе нужно успеть свою практику закрыть? – добавила я. Ну не получалось не заботиться об этом!

– Успею, – откликнулся светлый.

До вечера мы гуляли улицами Линвилля – так назывался город. Зелёный и красивый, со множеством старинных зданий и переулков.

Почти не разговаривали, всё больше молчали – но было в этом молчании что-то уютное, домашнее. Почти родное. Оно не напрягало, а наоборот, помогало исправить настроение.

Только под конец обменялись историями из детства. Я вспомнила наши с Джеффом, Долом и Басом вылазки, Растон – что-то из жизни среди людей.

Посидели на набережной у неширокой, но бурной речушки. И там же нашли постоялый двор.

– Снимем два номера, – произнесла я, рассматривая ажурные окна и широкие балконы.

– Ну уж нет, – отозвался Растон. – Хочу выспаться, а не среди ночи снова без белья тебя спасать.

Теоретически... мне здесь ничего не грозило. Но побуждения защитника я понимала.

– Спи, пожалуйста, в белье, – хмыкнула.

Растон приподнял бровь, от чего внутри снова заструилось огненное пламя. И решительно направился в арочную дверь, к стойке управляющего.

– Номер на двоих, – проговорил, выкладывая на стол несколько бумажных купюр. Весьма существенная сумма! Даже на мой не слишком искушенный в человеческой бухгалтерии взгляд.

Управляющий, мужчина средних лет с обширной лысиной и пышными усами, будто все волосы с головы перекочевали на верхнюю губу, покосился на нас. Но ничего не сказал.

Забрал купюры, выложив на стойку сложный ключ со множеством зазубрин и номерком «19».

Девятнадцатый номер оказался на втором этаже. При виде единственной широкой двуспальной кровати я покосилась на Растона. Но тот совершенно невозмутимо закинул на ближайшую тумбу свой рюкзак.

Промолчав, я тоже сняла свой. Потянулась, выглянула на балкон.

Шикарный, с видом на реку! Со столиком и двумя креслами.

На нём и ужинали под лёгкий плеск воды.

– Служительница в храме сказала интересную вещь, – произнесла я, заворачивая в тонкую лепёшку немного сырного паштета.

Не переставая жевать грибную запеканку, Растон глянул на меня.

– «Жрецы и жрицы никогда не спят со светлыми», – процитировала я.

– Ты спрашивала это у жрицы, Джун? – насмешливо приподнял бровь Растон.

– Нет, просто она пыталась загнать меня в круг твоих... гм... поклонниц.

– О, это было бы занятно, – с таким предвкушением проговорил белокрылый, что я едва не покраснела.

– Это же ты мне расписывал обряды со жрицами для взрослых и не наивных, – хмыкнула я. – А как до дела, так поразвлечься и не дали.

– Тёмным лишь бы с кем развлекаться, – буркнул Растон.

– Тебя это тревожит? Или заводит? – вернула ему его же шпильку.

– Всё равно не отступишься с расспросами, да?

– Не-а, – хмыкнула я. – Всё равно узнаю. Лучше сам расскажи.

– Там больше магии, чем физиологии, Джун. Есть определённое... обучение. Нет проникновения. Эта техника специально создана для того, чтобы облегчить белым... спорные моменты.