У Зорева Света была оформлена как гувернантка-психолог для его пятилетней дочери Кристины. С фото на меня смотрит светловолосый ангелок. Да, это та же самая девочка, что была на фото у амбала вместе со Светой. Амбал, кстати, не кто иной, как начальник охраны Зорева – Шамиль Шамшиев. Беру свои слова обратно, тупые быки на такие должности не попадают. И если он сам вынужден мотаться за Светой, то инфа-то серьёзная.

Просматриваю список предыдущих мест работы Светланы. Брови опять удивлённо ползут вверх: большинство имён из него мне знакомы, и это очень непростые люди. Задерживаю взгляд на первой фамилии из списка.

Каким образом обычная студентка четвёртого курса смогла попасть на работу в такую семью? Да ещё и проработала в ней целых полтора года в противовес последующим трёх- и шестимесячным контрактам. Да и ребёнок там – подросток, тогда как остальные подопечные не старше семи лет. Понимаю, что такая, в общем-то, неплохая карьера – это положительный опыт и, несомненно, рекомендации первого работодателя. Тут же всплывает очередной вопрос: почему девушка вынуждена решать свои проблемы сама, когда за спиной есть тот, у кого явно имеется возможность повлиять на Зорева?

Лисичка, неужели твоя гордость настолько велика, что начинает граничить с глупостью?

Ну, ничего, я это исправлю. Только давай уже быстрее возвращайся… ко мне.

Умываюсь, перекусываю, перебрасываюсь с Полиной ничего не значащими фразами. Отмечаю, что она сегодня тоже не предрасположена к долгому общению. Надо не забыть уточнить у отца, с чем это связано. Уж он-то точно в курсе.

И, уже прощаясь, задаю вопрос о том, можно ли как-то узнать, не появится ли в ближайшее время в знакомых семьях новая няня. Круг Полины как раз охватывает возможных временных работодателей Светы.

Её глаза округляются.

– Зачем? Я не знаю о каких-то твоих неучтённых детях, которых мамаша уже хочет спихнуть на няню?

Ухмыляюсь:

– Нет, просто, если где-то мелькнёт информация, буду благодарен за звонок.

Полина качает головой, знает, что если не отвечаю сразу, то пытать бесполезно. В этом мы с ней очень похожи.

Прощаюсь. Возвращаюсь назад. В душе теплится надежда, что смогу встретить Свету по дороге домой. Шансов практически нет. Моя лисичка осторожна. Но сейчас именно эта мысль становится моей новой точкой опоры.

Светлана

Основная волна моих рыданий отступает, всхлипываю больше по инерции. Стало значительно легче. Вот она – настоящая психологическая женская практика в действии.

Всё это время в машине происходит какая-то возня, недовольные, истеричные возгласы девушки и, как ни странно, жёсткие и чёткие ответы близнецов.

Да они, должно быть, издеваются! Я что, единственная, кто не умеет такое проделывать со своим голосом?

О чём идёт разговор, я не слышу, но по интонациям понимаю, кто в нём главный.

Вытираю глаза рукавом кофты, собираясь возвращаться… когда второй опущенной руки касаются маленькие пальчики. Автоматически их сжимаю и присаживаюсь.

Передо мной Петя, тот самый «левый». Как догадалась? При всей их идентичности, у них совершенно разные взгляды, и я очень надеюсь, что они ещё не умеют их имитировать.

– Чего ты разревелась? Не хочешь быть моей девушкой, так и скажи! Пошли, – тянет меня за руку. – У нас же ещё Федька есть. Но я… лучше!

Не могу сдержать улыбку, подхватываю его на руки и прижимаю к себе. Он ловко обнимает мою шею, довольно сверкая глазами:

– Ты умная женщина и сделала правильный выбор!

Откровенно ржу, подходя к машине, усаживаю Петю в кресло и на автомате закрепляю ремень. Фёдор дарит мне ещё более очаровательную улыбку, напрочь стирая недоразумение нескольких последних минут.