Глава Верхнесволочского муниципального района Евгений Васильевич Албасов основной политический соперник мэра Верхнего Сволочка Игоря Аркадьевича Зажерильского.

– Мне он тоже нравится, – Светлана Витальевна смущенно опускает взор. – Но что с того? Я старше и вообще…

– Приворожу! – Наина Семеновна пренебрежительно машет рукой, давая понять, что дело не стоит и выеденного яйца. – Будет на руках тебя носить, пылинки сдувать и во все сокровенные места целовать!

Лицо Светланы Витальевны стремительно краснеет.

– Но Игорь… – начинает она.

– Разберемся! – отвечает Наина Семеновна с усмешкой, не предвещающей ничего хорошего.

– Мама! – ужасается Светлана Витальевна. – Как можно?! У нас же ребенок!

– Боря давно уже взрослый! – напоминает Наина Семеновна. – И с отцом у него не самые лучшие отношения, он даже на Новый год не приехал, сослался на неотложные дела… Ты о себе думай!

– Но он же мой муж…

– Муж, объелся груш! – смеется Наина Семеновна. – Вы когда последний раз вместе спали? В прошлом тысячелетии? Не беспокойся, милая, все будет в лучшем виде, ты же меня знаешь! Твой боров скоропостижно икнет, Албасов станет главой объединенного городского округа, а через полгода вы с ним поженитесь… Честным пирком да и за свадебку!

– А вдруг он не захочет…

Наина Семеновна многозначительно смотрит на дочь. Светлана Витальевна краснеет еще сильнее. Кажется, что ее пухлые щеки вот-вот полыхнут пламенем.

– Может, я хочу по любви… – лепечет она.

– А я тебе что предлагаю?! – удивляется Наина Семеновна. – Любовь будет такая, что ты забудешь обо всем на свете! Может, даже, сподобишься Бореньке сестренку родить! Ты же знаешь, что я всегда о внучке мечтала. Надо же кому-то дар свой передать, чтобы не пропал…

В голосе матери слышится неприкрытый упрек – Светлана Витальевна начисто лишена магических способностей. «Это ты виновата, – со злостью думает Светлана Витальевна. – Ты меня такой родила…». Заметив неприязнь во взгляде дочери, Наина Семеновна отворачивается и шепчет себе под нос что-то короткое и неразборчивое. Настроение Светланы Витальевны тут же меняется на мажорное. «А что? – игриво думает она. – Захочу – и рожу! Женечка такой симпатуля, девочка получится красивая…».

– Ты подумай! – строго говорит Наина Семеновна, вставая из-за стола. – Как говорят англичане – если нельзя сделать мягко, нужно делать грубо.

Полутемный подвал городской станции переливания крови. В дальнем конце коридора стоят две старые банкетки. Некрасивая коренастая девушка в белом халате и медицинской шапочке ведет к ним Алексея, взяв его под руку. Девушка так и льнет к Алексею, искательно заглядывает ему в глаза, видно, что он ей очень нравится. Алексей держится сдержанно-холодно и это заводит девушку еще сильнее.

– Здесь у нас раньше курилка была, – щебечет она, – даже табличка висела: «Деревня Курилкино», завхоз для прикола повесил, а как курить в медицинских учреждениях запретили, Курилкино превратилось в Посиделкино. Из начальства сюда только главная сестра заглядывает, но сейчас она вместе с главврачом в полиции…

– Что такое? – лениво интересуется Алексей.

Вместо ответа девушка усаживает его на одну из банкеток, садится к нему на колени, обнимает одной рукой за шею и начинает страстно целовать. Алексей сначала ведет себя пассивно, но понемногу «раскочегаривается» и отвечает на поцелуи с такой же страстью. Когда он начинает расстегивать на девушке халат, она отстраняется, останавливает его руку, застегивает то, что он успел расстегнуть и с сожалением говорит: