– Понятно, значит мой папа служит с твоим в одной части, – выслушав Славика, сказала Лина. – Мой целый капитан, а твой?

– А мой целый майор! – удивился Славик. – Получается мы с тобой офицерские детки! А ты вообще получается – капитанская дочка! Как у Пушкина, прикольно!

– Случайности не случайны, – добавила Лиса дохлёбывая борщ и закусывая его большим ломтем деревенского хлеба. – Супчик – отвал башки! Моя маманя такой не умеет готовить, варит всякую лабуду. Чувствую, что после такой кормёжки я дома в дверной проём не пролезу! Хи-хи-хи! Да и пофиг! За то кайфану хоть разок! Чую эта поездка была разовой акцией! Хи-хи-хи!

– Правильно Лиса, ешь на здоровье, себе любимой ни в чём нельзя отказывать! – поддержала её Светка. – А проём расширить можно! Хи-хи-хи! Моя тоже готовит мягко сказать не очень, задолбала своими макаронами и пельменями из пачки, видеть их не могу. А тут – красота! Житуха как у «Христа за пазухой!».

– Девчонки, а вы в какой комнате поселились? – с набитым ртом спросил Мишаня. – А то мы тут…

Получив от Славика тычок в бок Мишка поперхнулся едой, и громко прокашлялся.

– Ты чё? На фиг ты это сделал? – спросил ошалевший Мишаня. – Они кремень, я их не первый год знаю, говорил же, девки огонь!

– Я против девочек, ничего не имею, – тихим голосом ответил Славик. – Но здесь по всюду «свободные уши», а ты разорался как блажной, вот зачем. В следующий раз будешь в начале думать, а после разглагольствовать. Болтун – находка для шпиона!

– А это тебе за «девки». – сказала Лина и треснула Мишку по кудрявому затылку.

– Да, блин! Вы чё, сговорились? Харэ меня лупить! – выкрикнул Мишка. – Я вам чё, боксёрская груша? А если я вам тресну? Мало не покажется!

– Не треснешь, – рассмеялась Лиса. – Мы с тобой в одинаковой весовой категории, хи-хи! К тому же, я на секцию бокса в школе хожу, хи-хи! Уделаю как «Тузик грелку!», хи-хи!

– Ну вас, это не скажи, то не сделай, – обиделся Мишаня. – Зануды!

– И всё-таки «о птичках», колитесь парни, чего вы задумали? Если собрались нас пастой мазать, говорю сразу, с нами этот номер не пройдёт, мы приняли меры безопасности, хи-хи! – высказалась Светка, действуя на опережение.

– Вот блин, прикол отвалился! – расхохотался Славик. – А мы то размечтались! Девчонки, вы серьёзно подумали, что мы будем всякой фигнёй маяться? У нас есть покруче, что вам предложить, но об этом позже. Мишка мне кое о чём рассказал, и мы придумали для всех нас, тра-та-та-та…

Славик заметил как за их столом пристально наблюдает одна из сидящих за соседним столом девочка, и сменил тему. Ната быстренько просекла эту «темку» и выдала по самое не балуй подслушке.

– Любаня, – довольно-таки громким голосом обратилась она к девочке. – Чё уши греем? Или на кого из наших пацанов глаз свой накрашенный бросила? Так ты это, скажи, мож, чем поможем? Пионер пионеру – друг! Хи-хи-хи!

Любка резко покраснела и отвернулась в сторону, не удостоив Натку ответом.

– О, какие мы обидчивые, я же от всей души, так сказать (передразнив директора лагеря) хотела по-дружески помочь, хи-хи!

Натка была самым настоящим манипулятором. Как ей это удавалось – непонятно. Природный талант. Она могла выкрутить любую, самую гиблую ситуацию в свою, положительную сторону. Поэтому никто не хотел с ней связываться. Что было на руку всем сидящим за столом.

– Натка, отстань от неё, – сказала Лина. – Ей и так не удобняк, с неё на сегодня хватит. Давайте, доедайте блин поскорей, и на улице поболтаем. Можно в беседке посидеть, если её никто ещё не занял. А то на нас все уже пялятся.

Люба Князева родилась в семье настоящих, потомственных интеллигентов. Её родители были учёными – палеонтологами, которых большую часть времени не было дома, они вечно были заняты на каких-нибудь раскопках, где-нибудь в Африке или Новой Зеландии. Воспитанием девочки занималась бабушка, Екатерина Елисеевна, которую Любаша, как называла её бабуля, очень любила и уважала. Екатерина Елисеевна в своё время занимала высокий пост в местном НИИ палеонтологии. Она долгие годы была Главным научным сотрудником. Даже выйдя на пенсию, так сказать на заслуженный отдых, она не переставала консультировать многих учёных по разным вопросам и подготавливать абитуриентов к вступительным экзаменам. Бабушкины многочисленные труды имели большое признание и были переведены на разные иностранные языки и их можно было найти в научных, государственных библиотеках. Своего деда Василия Андреевича, Люба не застала в живых. Он погиб при взрыве шахты, где-то в Полинезии, на раскопка, будучи в самом рассвете сил, когда Любе едва исполнилось три года. В семье не любили об этом говорить, чтобы не расстраивать бабушку.