Набираю ему, чтобы узнать, как он. Но телефон уже не доступен. Может, спать лег? Заболел… Что же с ним? Надо будет с утра заехать, узнать.

Вглядываюсь в пустынную улицу. Слабый свет фонаря лишь немного освещает ее. Задний двор закрыт от прохожих. Здесь и днем-то редко кто проходит.

Съеживаюсь от холода, по ночам уже прохладно. А на мне легкая курточка. Запахиваю ее и перетаптываюсь с ноги на ногу.

– Ты посмотри, какая краля стоит, скучает. Мерзнет, – грубый мужской голос с насмешкой заставляет меня обернуться.

Вижу три мужские фигуры. Они идут на меня. Я пячусь и нащупываю телефон в сумочке.

– Вот это встреча! Сучка, – этот голос я не забуду никогда. Это голос Эдуарда, моего отчима.

У меня внутри все холодеет и сжимается. Губы пересохли и в горле ком.

– Ну, здравствуй, Женя, – ехидно усмехается он и выходит вперед. – Девка моя, – кидает своим дружкам.

– Какого хера, Коваль? – возмущается один из них. – Вместе оприходуем! Дырок на всех хватит!

– Должна она мне, – с ухмылкой отвечает отчим, не сводя с меня взгляда. – Трахну ее. Потом делайте что хотите.

– Давай, тащи ее вон за будку, – говорит третий мужик. – Сука, член дымится. Хороша! Нагнем сейчас ее и шлюх снимать не надо.

Все трое ржут.

– Ну что, Женя, – отчим ступает ко мне, – поговорим?

– Уходите! Не трогайте меня! – произношу я решительно. – Я полицию позову.

Все трое ржут. Достаю из сумочки телефон, но Эдуард тут же выбивает его у меня. Телефон падает на асфальт и разбивается.

– Помо… – успеваю выкрикнуть я, когда вонючая лапа ложится мне на рот.

– Тихо, Женя! – цедит мне на ухо отчим, обдавая смесью алкоголя и сигарет. – Я же тебе говорил, что трахну тебя? Я слов на ветер не бросаю. Куда тебя сначала трахнуть? Уже вскрыли тебя? В жопу тоже уже давала? Или отсосешь сначала?

У меня все сжалось внутри. Пытаюсь отбиться руками и ногами, но мои жалкие попытки вызывают лишь смех у него и его дружков.

Эдуард уверенно тянет меня куда-то в подворотню, где даже фонарей нет.

Я отчаянно мычу в его руку, пытаюсь укусить. И получаю ощутимый такой толчок под ребра.

– Кончай, сука! Будешь трепыхаться – больнее будет. Разорву нахрен! Сучка! – и хлесткий удар по лицу.

Чувствую металлический привкус, сглатываю кровь и реву.

Силы покидают меня и накатывает отчаяние. Сейчас он затащит меня в угол и тот, кто приедет за мной, и не найдет меня. И искать не будет. Подумает, что не дождалась. Надо было сразу с девчонками уезжать.

Антон! Где же ты?!

– Давай уже, Коваль! Хватит базарить! – один из его дружков мнет свою ширинку. – Ставь ее раком. Или на колени. Пусть отсосет сначала.

Меня толкают к стене. Я ногтями скребу по холодному камню и с ужасом перевожу взгляд с одного своего мучителя на другого и на третьего.

– Давай, Женя, приласкай нас, – усмехается отчим и нажимает мне на плечо.

Тут совсем рядом раздается гул машины. Кто-то приехал! Это же за мной!

Отчим с дружками замирают и переглядываются.

Я понимаю, что у меня, наверное, последний шанс попробовать вырваться из их лап. Выставляю вперед руки, со всей силы толкаю Эдуарда и выбегаю на улицу. Но даже выкрикнуть ничего не успеваю. Отчим хватает меня и дергает назад. Я падаю и сдираю коленки в кровь.

– Сука! – и еще один удар по щеке. – Я тебя…

Зажмуриваюсь и слышу глухой удар, а потом стон. И еще удар.

Распахиваю глаза и вижу, как Эдуард корчится на газоне. Двое его дружков пытаются уронить кого-то, но сначала отлетает один, потом и другой.

– Я полицию вызову! – кричу я.

– Дура! Не вздумай! – слышу знакомый голос. Вглядываюсь – это же Ратмир! Что он здесь делает?!

Замечаю, как струйка крови стекает по подбородку вниз. Ратмир кончиком языка касается ее, а потом и пальцем смахивает кровь.