Серафим хмуро молчал. Петр вздохнул:

– Ну что, дальше твои участки, как я понимаю, смотреть не будем? Тогда полетели на космодром. Там решил, что дальше делать.

Братья еще несколько минут стояли на вершине скалы и смотрели в одно и то же место – на черный квадрат. Тишину нарушил Петр:

– Сима, ты точно уходишь в отставку? Ну, тогда ты мне обещал сказать, куда подашься…

Серафим рассмеялся:

– Я же тебе уже несколько раз говорил – в космические этнографы.

– Да ну! – удивился Петр. – Но это не то же самое, что играть в детстве в Миклухо-Маклая или в экспедиции основателя современной космоэтнографии Ван Чи Лина.

– Я знаю, – серьезно ответил Серафим. – Я очень хорошо подготовился, изучил требования к профессии. Более того, подал заявление, сдал экзамены, и сегодня утром получил ответ: я принят в штат Института космоэтнографии имени названного тобой Ван Чи Лина.

– Когда ты успел? – поразился Петр.

– У меня, как ты помнишь, оставалось три свободных недели на Минералке. Неделю надиктовывал все, что знаю об оружии, а остальное время использовал по своему усмотрению. Так что, Петя, запиши себе: Летунов Серафим Владимирович по прозвищу Крылатый Серафим с сегодняшнего дня – космоэтнограф. Так надо. Я должен немного отвлечься, успокоиться и прийти в себя. А для этого что требуется? Чистый воздух, посильная физическая нагрузка и возможность много времени побыть одному. Моя новая профессия всем этим параметрам, как я понимаю, отвечает. Думаю, мне она подходит. А там, как говорится, война план покажет. Ну что, спускаемся?

И Серафим шагнул к лестнице с вырубленными в скале ступеньками. Но спускаться по ним не стал, а мощным прыжком взлетел сначала на высокие широкие перила ограды, а потом, оттолкнувшись двумя ногами, улетел далеко вперед и стремительно и молча упал вниз. Петр бросился к лестнице, побежал, преодолевая сопротивление защитного поля. У него болела грудь, кружилась голова, дыхание сбилось. Первое, что он увидел, оказавшись внизу – весело улыбающегося Серафима.

– Ты что творишь?! – закричал Петр.

Двоюродный брат в ответ пожал плечами:

– Показываю тебе, на чем земляне – подрядчики строительства этой смотровой площадки деньги воровали. Да не нервничай ты так, я ведь защитное поле катера настроил на себя, оставил включенным. А тебе надо кому надо сообщить, чтобы проверили защитные поля подобных объектов. Я его просканировал, и могу сказать, что его периметр занижен, некоторые участки вообще остались открытыми, самоубийство здесь совершить очень даже можно. Просто надо это делать в нужном месте.

Когда они сели в катер и взлетели, Серафим включил автопилот, установив дозвуковую скорость, и со вздохом начал:

– А сейчас я тебе объясню, почему подаюсь в космоэтнографы. Заодно макну в грязь лицом земные службы безопасности.

– Даже так?! – делано поразился Петр.

Но Серафим не принял его шутливый тон:

– Именно так. Ты же знаешь, у меня сохранился доступ ко многим базам данных. И я заглянул в документы кадровой службы Института космоэтнографии, в список сотрудников и в некоторые личные дела. Интересная картина вырисовывается. Тебе фамилия Виктор Блажко что-то говорит? А Курт Ваннер? А Ми До Хван? Ну или хотя бы Борис Джексон?

Петр задумчиво молчал, роясь в закромах своей памяти. Поморщился – непривычно ему, Планировщику, было чего-то не знать и сознаваться в своем незнании:

– Про Бориса Джексона слышал. Кажется, он был в службе внешней разведке землян крутым специалистом по искусственному интеллекту, а также имел высокие рейтинги по общей боевой подготовке. Был какой-то скандал, его заподозрили в чем-то, он вынужден был уйти из службы. Так?