Конечно, когда это лицо неплачущего ребенка. Детский плач, впрочем, как любой плач, будоражит нашу собственную тревожность. Плач – это тоже вид экспансии, требование каких-то уступок с нашей стороны. Любой плач вынуждает нас совершать уступки в пользу плачущего. Это раздражает.

Мила плакала редко. Ее плач нельзя было назвать плачем. Это был разговор на языке Милы.

Во дворе жила собака со звучным именем Джастина, или Джася. Воспитанием она не отличалась, хватала на улице всякую падаль, носилась по двору и лаяла без умолку. Наверное, призывала соседских собак к порядку. Мила спала во дворе в коляске. Спит она очень чутко и тут же распахивает глаза на лай Джаси. Пришлось зайти в дом в мою любимую «людскую» комнату. Это ничья комната на первом этаже, где переодеваемся я и домработница Ирина, а также спят бабушка или дедушка, когда они остаются в доме. Мила уже не спит и мы играем. У нее очень богатая мимика, на мою игру в «баран-баран-буц» – стуканье лбами – Мила широко раскрывает глаза, поднимает бровки, морщит лобик, вытягивает губы, высовывает язычок и после двух разового «буц» старается отвести голову назад так, чтобы не стукаться лбом о мой лоб.

Изучаем книжку «В мире дикой природы». Мила – очень прилежная ученица. Такое впечатление, что она в постоянном диалоге со мной. Показываю Милочке фотографии родственников. Мила рассматривает их с явным «интересом». Но больше всего Мила любит рассматривать красивую красную лошадь на картине. В гостиной висит картина с изображением бегущей (не скачущей) лошади, с очень грациозными движениями ног и фантастической гривой. А вокруг – космическая растительность… Будто девушку заколдовали и отправили к звездам расколдовываться. А она бежит и наслаждается своей свободой в неузнаваемости колдовства. Она влюблена в возможности колдовства; это как райский мед в небесах…на заре…Когда голоса зовут…Ну, вы поняли, что это такое, – быть заколдованной. Чтобы понять иное, надо самой стать иной. Она иная – она заколдованная, ей ведомы все красоты вселенной. Очень красивая картина.

Появились новые проблемы: не нравится одеваться для прогулки. Мила будто говорит мне: «Снимите с меня этот скафандр!» Ей не нравится лежать в коляске, зато очень нравится сидеть на руках и разглядывать все вокруг, слушая мои рассказы. Наверное, услышать то, что говорит взрослый человек ребенку, ребенок может лишь будучи с этим взрослым в телесном контакте. То есть получить информацию буквально из уст взрослого. Может быть, это вибрации, которые перетекают из тела в тело?

Миле три месяца и она – совершенно мыслящий человечек. Она находится со мной в реальном диалоге и использует весь свой арсенал общения. Хотя я, конечно, преувеличиваю: весь ее арсенал – это то, что мы называем телепатией. Мила, как всякий ребенок, ею владела в совершенстве. Однако, я, лишенная телепатии воспитанием, пыталась расшифровать Милу языками тела, жеста, мимики, крика. Миле не надо было никого расшифровывать. Она, как всякий ребенок, обладала космическим знанием и «злилась» на меня, будто говорила: «Ну что же ты такая недотепа – ведь все очевидно!».

Сегодня Мила переворачивалась со спины на живот, причем по собственной инициативе.

Купили круг для плавания, который одевается вокруг шеи. Мила бесстрашно плавает в круге, кувыркается в воде с живота на спину. Я научилась погружать Милу в воду, и она ныряет, как взрослая: задерживает дыхание и – нырок в воду. Я ныряю точно также.

Плавали с большим успехом – Мила надолго задерживает дыхание и проплывает по всей длине ванны. Пока мы с Милой плавали в ванне, прилетел папа. Верный себе, он бесцеремонно вошел в ванную с вопросом: «Чем вы тут занимаетесь?». Я объяснила, что мы плаваем в ванне, и попросила его прикрыть дверь, потому что дует. Когда мы закончили плавать и я положила Милу на столик, папа вошел в ванную комнату, взял Милу на руки и, прикрывая от меня, пошел прочь, будто боялся, что я наврежу. «Оставьте ребенка, Вы простудите его!» – заявила я, но папа был уверен, что своей любовью он принесет лишь пользу. Позднее я пришла к заключению, что любви много не бывает и любовью испортить нельзя. Милу облизывали все, начиная от бабушки и заканчивая Артемом. Мила росла совершенно неиспорченным ребенком.